РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919) - русский философ. Находясь в центре развития отечественной общественной мысли начала 20 в., Р. вел активный диалог со многими философами, писателями, поэтами, критиками. Многие из его работ были идейной, содержательной реакцией на отдельные суждения, мысли, работы Бердяева, В. Соловьева, А. Блока, Мережковского и др. и содержали развернутую критику этих мнений с позиций его собственного мировоззрения. Его философию можно рассматривать как часть общего русского литературно-философского круга, однако особенности его существования в этом контексте выделяют его фигуру и позволяют говорить о нем как о нетипичном его представителе. Проблемы, занимавшие мысли Р., связаны с морально-этическими, религиозно-идейными оппозициями - метафизика и христианство, эротика и метафизика, православие и нигилизм, этический нигилизм и апология семьи. В каждой из них Р. искал пути к снятию противоречий, к такой схеме их взаимодействий, при которой отедельные части оппозиции становятся разными проявлениями одних и тех же проблем в существовании человека. Первое философское сочинение Р. «О понимании» (1886) было связано с достаточно академическими проблемами гносеологии и осталось незамеченным в философских кругах. Следующей стала книга о Достоевском «Легенда о Великом Инквизиторе» (1891), которая затрагивала вопросы, волновавшие в тот момент русскую интеллигенцию и привлекла внимание к фигуре Р. В этой книге были заложены основы будущей близости миросозерцания Р. к Достоевскому и, отчасти, к В. Соловьеву. Являясь, без сомнения, философом экзистенциального умонастроения, в изложении своих взглядов Р. всегда тяготел к внецерковным формам религиозности, а также к нетрадиционным философским взглядам на проблемы метафизики. Близость Р. и Достоевского проявляется в интересе к фигуре Христа, к которому они разными путями подошли одинаково близко. Бог Р. является проявлением индивидуального внутреннего опыта, заимствованного из повседневности. Бытовое православие в представлении Р. уравнивается по значимости с метафизическими основаниями бытия Бога в мире.Это означает, по сути, выведение на поверхость личности, личностного восприятия Бога и мира. В свою очередь, анализ этого восприятия, описание его внутренней механики, его сложностей и особенностей Р. увязывает с проблемой пола. «Пол - это начинающаяся ночь в самой организции человека. Все, приближаясь сюда, становится трансцендент-но, т.е., не только окружено трансцендентными по необъяснимости своей бурями, «огнем поедающим», но и вообще как-то переливается в значительности своей за край только анатомических терминов; это второе темное лицо в человеке, и, собственно, оно есть ноуменальное его лицо: от этого - творческое не по отношению к идеям, но к самим вещам, «клубящее из себя жизнь», но оно так густо застлано из наших глаз туманом, что в общем никогда его не удавалось расмотреть». (»Люди лунного света. Метафизика христианства»). Развивая идею зависимости существующего в человеческом восприятии мира и Бога от самого человека, и одновременно усиливая в самом человеке значение пола, Р. говорит о «двух Богах» - одна мужская сторона его и другая - сторона женская. Нарушение монолитности Бога Р. выглядело как слишком явный модернизм христианской традиции и критика обвинила его в антихристианстве. Утверждая сексуализм в его отвлеченности, Р. одновременно поднимает его на высоту религии. Проделанный им онтологический анализ проблемы «пола» позволил сделать принадлежность человека к тому или иному полу фактом не только физической, материальной жизни, но и качеством жизни духовной, религиозной, метафизической, моральной и т.д. Мережковский назвал Р. «русским Ницше», хотя сам Р. едва ли был знаком с его трудами. Однако это сравнение отражает не столько реальную духовную и содержательную близость Р. и Ницше, сколько сопоставляет тот разительный переворот в истории религиозно-философской мысли, который связан (в разное время и при разных обстоятельствах) с именами обоих писателей. Переворот, связанный с именем Р., можно определить через формулу общих устремлений его мысли, с которыми связаны практически все его религиозно-философские, моральные, эстетические воззрения. Это стремление можно определить как попытку «понять сверхличное в свете индивидуального». Именно этот акцент на индивидуальном и личном в человеке объединяет множество разнообразных суждений Р. и высказываемых позиций. Само индивидуальное трактуется Р. как следствие внутренних, изначальных характеристик и свойств воспринимающего человека, предшествующих и предопределяющих любой опыт его пребывания в мире. Именно понятия «жизненной энергии» и «пола» выступают в представлении Р. своего рода источниками движения и развития человеческого восприятия мира, Бога, самого себя, других людей. Именно они, а не логика рациональности являются основой ориентации человека в окружающей действительности. Эти идеи Р. развивает в трех книгах: «Люди лунного света. Метафизика христианства», «Темный лик. Метафизика христианства», «Семейный вопрос в России». В философии Р. невозможно найти основную проблему, единую аксиолого-семантическую первооснову, на которой выстраивалась бы последовательность решаемых им вопросов и по цепочке которых можно было бы судить о типе и общей направлености его мыслей. Его философское мировоззрение не складывается в единое целое как логическую систему. Однако внутренняя связь в его философии существует - она в большей степени носит характер органического единства, в котором отдельные части рассуждения не следуют в линейном порядке друг за другом, а выстраиваются контрапунктически и существуют на пересечении разных тем, существенных для позиции Р. и не теряющих своей актуальности для него на протяжении всей его жизни. Общность всего многообразия его представлений о Боге, мире, человеке, семье и т.д. коренится в приближении всех этих проблем и понятий к человеку, который оказывается связующим звеном во всех взаимоотношениях, существующих в мире. Для Р. человек является не главной проблемой, требующей своего разрешения, а основой методологии, путем подхода к любым другим философским, метафизическим, религиозным проблемам. Перемещение акцентов в отношениях человека с миром с объективной реальности в область субъективных укорененных в человеческой природе качеств проявляется во всех суждениях Р. Он отчетливо выводит на первый план человека как субъекта - субъекта воспринимающего, познающего и как субъекта любого другого опыта. Эта идея у Р. не является порождением абстрактной схемы познания мира или способом распределения функций в рамках этой познавательной деятельности. Речь идет, прежде всего, о субъекте как собственном «Я» Р. - реальном источнике всех его мыслей, суждений, текстов, самого его стиля и общего мировоззрения, именуемого миросозерцанием, когда речь идет о Р. «Уединенность» как частность и субъективность существования становится для Р. основой мифа о своем частном «Я» - мифа, благодаря которому стал возможным нетрадиционный ход его мыслей, свой собственный стиль выражения, способ проговаривания идей, не выстраивающихся в единую логическую систему, а часто прямо противоречащих друг другу. Фрагментарность и незавершенность многих важнейших положений философского мировоззрения Р. является следствием этого мифа и демонстрирует его субъективное частное «Я» в движении мыслительного процесса. Выступая в качестве то критика, то литературоведа, то философа, он строил свое письмо в виде реакции на воззрения других людей. В дальнейшем этот принцип распространяется на собственные размышления, которые по прежнему остаются реакцией Р. на события его собственной жизни. Все решаемые им проблемы оказываются спровоцированными в равной степени и внутренними задачами, и внешними потребностями его жизни. Философия Р. индивидуалистична: «Пророчество» не есть у меня для русских, т.е. факт истории нашего народа, а мое домашнее обстоятельство и относится только до меня (без значения и влияния)...». Описанная онтологическими средствами повседневность оказывается у Р. важным и существенным проявлением смысла бытия. Категория повседневности в контексте философии Р. становится разрешением основной гносеологической проблемы - познания бытия, которое не поддается четкой фиксации и упорядочиванию по логической схеме. Одним из способов философского постижения этой тайны выступает повседневность в ее мистической трактовке, которая заключается в отказе от рациональных способов истолкования мира, жизни и смерти, порядка и хаоса. Для того, чтобы ощутить подлинность бытия, Р. предлагает просто быть «человеком»: - в мире, в состоянии познания, со-при-сутствия с миром. Индивидуализация жизни у Р. приводит к необходимости экзистенциальной структуры самовыражения. Само восприятие становится выражением. «Понимание» мира у Р. сводится к подсознательному проникновению в мир, которое реализуется в интуиции жизненного опыта и означает «вживание в себя» и в свое слово. Например, подход к анализу проблем эстетического совершается им сквозь призму присутствующего здесь человека, высказывающего оценку или суждение. В работе «Красота в природе и ее смысл» Р. подверг критике эстетические воззрения В. Соловьева, согласно которым красота в природе - это воплощение идеи, и прекрасное должно вести к реальному улучшению действительности. Р. подверг сомнению объективность восприятия нашими чувствами действительности, и, следовательно, все построение концепции эстетического В. Соловьева. Прекрасное у Р. также связано с «жизненной энергией пола», в которой коренится источник человеческих оценок и суждений о мире. Эту энергию Р. видит как некую предопределенность существования прекрасного и именно поэтому она не может вести к совершенствованию мира, как предполагал В. Соловьев. Область его существования относится к внутренним истокам человеческого, субъективного - того, что предшествует встречам человека с миром. Все элементы человеческого существования играют здесь важную роль, даже самые мелкие события и детали человеческой жизни приобретают значительность. Особенными и самыми важными оказываются моменты рождения и смерти - как своеобразные точки-экстремумы человеческого существования. Эта тема отчетливо звучит у Р. в работе «Опавшие листья». «Я» человека оказывается заключенным в рамки, которые устанавливаются рождением и смертью. «Рождение», «Я» (отражающее универсальный смысл бытия) и «смерть» - это фундаментальные характеристики, которые по словам Р. носят органический, но и метафизический характер. Сама действительность, по Р., это философия рождения и смерти: «мы все привносим с собой, рождаясь, различное; мир открывается нам в меру того, что мы привносим с собой в этот мир». Связь жизни и смерти, как в непосредственном отношении к человеку, так и в плане общего, абстрактного восприятия мира, встроена, по Р., в само мироздание и служит источником большинства будущих событий в жизни. Там, где невозможно выразить свое отношение к этим событиям, Р. предлагает не прибегать к достраиванию системы рациональными методами, а использовать право на умолчание. Не случайно, Мережковский назвал Р. «гениальным молчуном». Тема молчания, заявленная Р., оказалась символом субстанциального понимания мира, мира экзистенциалов, которые всегда ускользают из логических построений. Р. считает справедливым освободить от излишней рационализации свои мысли об этом мире, чтобы не нарушать реальный ход событий, не искажать процесс их восприятия и не создавать в письме искусственных построений, разрушающих естественный ход жизни. Из этого вытекает и то особое внимание, которое уделяет Р. формальным, внешним характеристикам и особенностям своего письма. Содержание его мыслей не может быть оторвано от «формы осуществления и бытования текста», в котором они выражаются. «Опавшие листья» Р. объявляет своим единственным стилем, т.к. здесь незримо присутствует он сам. Автор является носителем субъективного «Я», которое, преодолевая пространство рукописи, из него не исчезает, а переносится в текст, и там продолжает существовать. На «рукописность» стиля Р. указывают многочисленные сноски и подробное описание места действия, где текст был написан. Эта нарочитая рукотворность письма Р. подчеркивает его желание сохранить в письме органическую связь с содержанием объективного мира и смыслом своего восприятия этой объективности. Основные идеи Р. постоянно возвращались в статьи философского, публицистического, критического характера, где он стремился приложить свое мироощущение к проблемам из области религии, морали, метафизики, литературы и расширить, таким образом, пространство своего отражения и понимания мира.

Смотреть больше слов в «Новейшем философском словаре»

РОЗЕНБЕРГ →← РОДЖЕРС

Смотреть что такое РОЗАНОВ в других словарях:

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Василий Васильевич [20.4 (2.5). 1856, Ветлуга,-5.2.1919, Сергиев посад, ныне Загорск], русский религ. философ, лит. критик и публицист. Оконч... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Иван Никанорович [9(21).8. 1874, г. Моршавск, ныне Тамбовской обл., - 22.11.1959, Москва], советский литературовед, книговед. Брат М. Н. Роза... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Владимир Николаевич [3(15). 12.1872, Москва, -16.10.1934, там же], советский хирург, Герой Труда (1923). Окончил мед. ф-т Моск. ун-та (1896).... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Борис Сергеевич [р.30.6(12.7). 1896, Москва], советский хирург, доктор мед. наук (1950), засл. деят. науки РСФСР (1957). В 1919 окончил мед. ... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Матвей Никанорович [26.11 (8.12). 1858, Москва,-20.10.1936, там же], русский советский литературовед, акад. АН СССР (1921). Брат И. Н. Розано... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ         Василий Васильевич (1856-1919) - публицист, прозаик, философ рус. серебряного века; основатель теории и практики постмодернизма — за... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ РОЗАНОВ Василий Васильевич (род. 1856, Ветлуга Костромской губ. – ум. 1919, Сергиев Посад) – рус. религиозный философ и литератор. Развивал ... смотреть

РОЗАНОВ

Василий Васильевич (1856-1919) - русский философ. Находясь в центре развития отечественной общественной мысли начала 20 в., Р. вел активный диалог со многими философами, писателями, поэтами, критиками. Многие из его работ были идейной, содержательной реакцией на отдельные суждения, мысли, работы Бердяева, В. Соловьева, А. Блока, Мережковского и др. и содержали развернутую критику этих мнений с позиций его собственного мировоззрения. Его философию можно рассматривать как часть общего русского литературно-философского круга, однако особенности его существования в этом контексте выделяют его фигуру и позволяют говорить о нем как о нетипичном его представителе. Проблемы, занимавшие мысли Р., связаны с морально-этическими, религиозно-идейными оппозициями - метафизика и христианство, эротика и метафизика, православие и нигилизм, этический нигилизм и апология семьи. В каждой из них Р. искал пути к снятию противоречий, к такой схеме их взаимодействий, при которой отедельные части оппозиции становятся разными проявлениями одних и тех же проблем в существовании человека. Первое философское сочинение Р. "О понимании" (1886) было связано с достаточно академическими проблемами гносеологии и осталось незамеченным в философских кругах. Следующей стала книга о Достоевском "Легенда о Великом Инквизиторе" (1891), которая затрагивала вопросы, волновавшие в тот момент русскую интеллигенцию и привлекла внимание к фигуре Р. В этой книге были заложены основы будущей близости миросозерцания Р. к Достоевскому и, отчасти, к В. Соловьеву. Являясь, без сомнения, философом экзистенциального умонастроения, в изложении своих взглядов Р. всегда тяготел к внецерковным формам религиозности, а также к нетрадиционным философским взглядам на проблемы метафизики. Близость Р. и Достоевского проявляется в интересе к фигуре Христа, к которому они разными путями подошли одинаково близко. Бог Р. является проявлением индивидуального внутреннего опыта, заимствованного из повседневности. Бытовое православие в представлении Р. уравнивается по значимости с метафизическими основаниями бытия Бога в мире. Это означает, по сути, выведение на поверхость личности, личностного восприятия Бога и мира. В свою очередь, анализ этого восприятия, описание его внутренней механики, его сложностей и особенностей Р. увязывает с проблемой пола. "Пол - это начинающаяся ночь в самой организции человека. Все, приближаясь сюда, становится трансцендент-но, т.е., не только окружено трансцендентными по необъяснимости своей бурями, "огнем поедающим", но и вообще как-то переливается в значительности своей за край только анатомических терминов; это второе темное лицо в человеке, и, собственно, оно есть ноуменальное его лицо: от этого - творческое не по отношению к идеям, но к самим вещам, "клубящее из себя жизнь", но оно так густо застлано из наших глаз туманом, что в общем никогда его не удавалось расмотреть". ("Люди лунного света. Метафизика христианства"). Развивая идею зависимости существующего в человеческом восприятии мира и Бога от самого человека, и одновременно усиливая в самом человеке значение пола, Р. говорит о "двух Богах" - одна мужская сторона его и другая - сторона женская. Нарушение монолитности Бога Р. выглядело как слишком явный модернизм христианской традиции и критика обвинила его в антихристианстве. Утверждая сексуализм в его отвлеченности, Р. одновременно поднимает его на высоту религии. Проделанный им онтологический анализ проблемы "пола" позволил сделать принадлежность человека к тому или иному полу фактом не только физической, материальной жизни, но и качеством жизни духовной, религиозной, метафизической, моральной и т.д. Мережковский назвал Р. "русским Ницше", хотя сам Р. едва ли был знаком с его трудами. Однако это сравнение отражает не столько реальную духовную и содержательную близость Р. и Ницше, сколько сопоставляет тот разительный переворот в истории религиозно-философской мысли, который связан (в разное время и при разных обстоятельствах) с именами обоих писателей. Переворот, связанный с именем Р., можно определить через формулу общих устремлений его мысли, с которыми связаны практически все его религиозно-философские, моральные, эстетические воззрения. Это стремление можно определить как попытку "понять сверхличное в свете индивидуального". Именно этот акцент на индивидуальном и личном в человеке объединяет множество разнообразных суждений Р. и высказываемых позиций. Само индивидуальное трактуется Р. как следствие внутренних, изначальных характеристик и свойств воспринимающего человека, предшествующих и предопределяющих любой опыт его пребывания в мире. Именно понятия "жизненной энергии" и "пола" выступают в представлении Р. своего рода источниками движения и развития человеческого восприятия мира, Бога, самого себя, других людей. Именно они, а не логика рациональности являются основой ориентации человека в окружающей действительности. Эти идеи Р. развивает в трех книгах: "Люди лунного света. Метафизика христианства", "Темный лик. Метафизика христианства", "Семейный вопрос в России". В философии Р. невозможно найти основную проблему, единую аксиолого-семантическую первооснову, на которой выстраивалась бы последовательность решаемых им вопросов и по цепочке которых можно было бы судить о типе и общей направлености его мыслей. Его философское мировоззрение не складывается в единое целое как логическую систему. Однако внутренняя связь в его философии существует - она в большей степени носит характер органического единства, в котором отдельные части рассуждения не следуют в линейном порядке друг за другом, а выстраиваются контрапунктически и существуют на пересечении разных тем, существенных для позиции Р. и не теряющих своей актуальности для него на протяжении всей его жизни. Общность всего многообразия его представлений о Боге, мире, человеке, семье и т.д. коренится в приближении всех этих проблем и понятий к человеку, который оказывается связующим звеном во всех взаимоотношениях, существующих в мире. Для Р. человек является не главной проблемой, требующей своего разрешения, а основой методологии, путем подхода к любым другим философским, метафизическим, религиозным проблемам. Перемещение акцентов в отношениях человека с миром с объективной реальности в область субъективных укорененных в человеческой природе качеств проявляется во всех суждениях Р. Он отчетливо выводит на первый план человека как субъекта - субъекта воспринимающего, познающего и как субъекта любого другого опыта. Эта идея у Р. не является порождением абстрактной схемы познания мира или способом распределения функций в рамках этой познавательной деятельности. Речь идет, прежде всего, о субъекте как собственном "Я" Р. - реальном источнике всех его мыслей, суждений, текстов, самого его стиля и общего мировоззрения, именуемого миросозерцанием, когда речь идет о Р. "Уединенность" как частность и субъективность существования становится для Р. основой мифа о своем частном "Я" - мифа, благодаря которому стал возможным нетрадиционный ход его мыслей, свой собственный стиль выражения, способ проговаривания идей, не выстраивающихся в единую логическую систему, а часто прямо противоречащих друг другу. Фрагментарность и незавершенность многих важнейших положений философского мировоззрения Р. является следствием этого мифа и демонстрирует его субъективное частное "Я" в движении мыслительного процесса. Выступая в качестве то критика, то литературоведа, то философа, он строил свое письмо в виде реакции на воззрения других людей. В дальнейшем этот принцип распространяется на собственные размышления, которые по прежнему остаются реакцией Р. на события его собственной жизни. Все решаемые им проблемы оказываются спровоцированными в равной степени и внутренними задачами, и внешними потребностями его жизни. Философия Р. индивидуалистична: "Пророчество" не есть у меня для русских, т.е. факт истории нашего народа, а мое домашнее обстоятельство и относится только до меня (без значения и влияния)...". Описанная онтологическими средствами повседневность оказывается у Р. важным и существенным проявлением смысла бытия. Категория повседневности в контексте философии Р. становится разрешением основной гносеологической проблемы - познания бытия, которое не поддается четкой фиксации и упорядочиванию по логической схеме. Одним из способов философского постижения этой тайны выступает повседневность в ее мистической трактовке, которая заключается в отказе от рациональных способов истолкования мира, жизни и смерти, порядка и хаоса. Для того, чтобы ощутить подлинность бытия, Р. предлагает просто быть "человеком": - в мире, в состоянии познания, со-при-сутствия с миром. Индивидуализация жизни у Р. приводит к необходимости экзистенциальной структуры самовыражения. Само восприятие становится выражением. "Понимание" мира у Р. сводится к подсознательному проникновению в мир, которое реализуется в интуиции жизненного опыта и означает "вживание в себя" и в свое слово. Например, подход к анализу проблем эстетического совершается им сквозь призму присутствующего здесь человека, высказывающего оценку или суждение. В работе "Красота в природе и ее смысл" Р. подверг критике эстетические воззрения В. Соловьева, согласно которым красота в природе - это воплощение идеи, и прекрасное должно вести к реальному улучшению действительности. Р. подверг сомнению объективность восприятия нашими чувствами действительности, и, следовательно, все построение концепции эстетического В. Соловьева. Прекрасное у Р. также связано с "жизненной энергией пола", в которой коренится источник человеческих оценок и суждений о мире. Эту энергию Р. видит как некую предопределенность существования прекрасного и именно поэтому она не может вести к совершенствованию мира, как предполагал В. Соловьев. Область его существования относится к внутренним истокам человеческого, субъективного - того, что предшествует встречам человека с миром. Все элементы человеческого существования играют здесь важную роль, даже самые мелкие события и детали человеческой жизни приобретают значительность. Особенными и самыми важными оказываются моменты рождения и смерти - как своеобразные точки-экстремумы человеческого существования. Эта тема отчетливо звучит у Р. в работе "Опавшие листья". "Я" человека оказывается заключенным в рамки, которые устанавливаются рождением и смертью. "Рождение", "Я" (отражающее универсальный смысл бытия) и "смерть" - это фундаментальные характеристики, которые по словам Р. носят органический, но и метафизический характер. Сама действительность, по Р., это философия рождения и смерти: "мы все привносим с собой, рождаясь, различное; мир открывается нам в меру того, что мы привносим с собой в этот мир". Связь жизни и смерти, как в непосредственном отношении к человеку, так и в плане общего, абстрактного восприятия мира, встроена, по Р., в само мироздание и служит источником большинства будущих событий в жизни. Там, где невозможно выразить свое отношение к этим событиям, Р. предлагает не прибегать к достраиванию системы рациональными методами, а использовать право на умолчание. Не случайно, Мережковский назвал Р. "гениальным молчуном". Тема молчания, заявленная Р., оказалась символом субстанциального понимания мира, мира экзистенциалов, которые всегда ускользают из логических построений. Р. считает справедливым освободить от излишней рационализации свои мысли об этом мире, чтобы не нарушать реальный ход событий, не искажать процесс их восприятия и не создавать в письме искусственных построений, разрушающих естественный ход жизни. Из этого вытекает и то особое внимание, которое уделяет Р. формальным, внешним характеристикам и особенностям своего письма. Содержание его мыслей не может быть оторвано от "формы осуществления и бытования текста", в котором они выражаются. "Опавшие листья" Р. объявляет своим единственным стилем, т.к. здесь незримо присутствует он сам. Автор является носителем субъективного "Я", которое, преодолевая пространство рукописи, из него не исчезает, а переносится в текст, и там продолжает существовать. На "рукописность" стиля Р. указывают многочисленные сноски и подробное описание места действия, где текст был написан. Эта нарочитая рукотворность письма Р. подчеркивает его желание сохранить в письме органическую связь с содержанием объективного мира и смыслом своего восприятия этой объективности. Основные идеи Р. постоянно возвращались в статьи философского, публицистического, критического характера, где он стремился приложить свое мироощущение к проблемам из области религии, морали, метафизики, литературы и расширить, таким образом, пространство своего отражения и понимания мира. Н.Э. Бекус, А.Н. Быковский... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919) — публицист, прозаик, философ рус. серебряного века; основатель теории и практики постмодернизма — задолго до его зап.-европ. аналогов. Уже в процессе гимназич, образования сформировались осн. мировоззренч. установки Р. — внутр. свобода и протест против общепринятых авторитетов и администрации, отстраненность от внешних событий, самоуглубленность, отсутствие видимой волевой целеустремленности. Вслед за старшим братом поступил на историко-филол. ф-т Моск. ун-та, где испытал влияние ученых-филологов — Ф.И. Буслаева, Н.С. Тихонравова, Н.И. Стороженко, Ф.И. Корша, историка В.И. Герье. Закончив ун-т со степенью кандидата, Р. отклонил предложение проф. В.И. Герье остаться на кафедре для написания дис. из-за нежелания выполнять обязат. академич. программу и проработал в течение 11 лет гимназич. учителем истории и географии в небольших городах Моск. учебного округа (Брянск, Елец, Белый Смоленской губ.). Критич. оценка рос. образоват. системы, основанная на непосредст. наблюдениях провинц. учителя, отразилась в книге очерков Р. "Сумерки просвещения" (1899). С нач. 90-х гг. Р. активно печатается в "Рус. вестнике", "Вопросах философии и психологии", "Рус. обозрении", "Моск. ведомостях", выступая по вопросам религии и культуры, семьи и воспитания, лит-ры и искусства и др. В 1893 оставляет гимназию, переезжает в Петербург, где служит в Гос. контроле чиновником седьмого класса, продолжая печататься в периодике. В 1899 Р. оставляет тяготившую его гос. службу и принимает предложение А.С. Суворина стать постоянным лит. сотрудником "Нового времени", где он и работал до закрытия газеты. В конце 1917 Р. вместе с семьей переехал в Сергиев Посад. Здесь он и умер от истощения и голода.<br>     С самого начала своей литературно-публицистич. и философско-культурологич. деятельности Р. стремился соединить взаимоисключающие влияния: увлечение со школьной скамьи Белинским, Чернышевским, Добролюбовым, Писаревым, чтение Милля, Бокля, Фохта и Спенсера, тяготение к материализму и позитивизму уже на первых курсах ун-та сменились (а точнее пополнились) интересом к Достоевскому, поздним славянофилам (в частности, Н. Данилевскому), Каткову, Победоносцеву. Р. оказывается под влиянием рус. консервативной мысли — Н.Н. Страхова, С.А. Рачинского, К.Н. Леонтьева, с к-рыми его связывали личные доверит, отношения o- устные или письменные. Характерно, что в дальнейшем и радикальные, и консервативные умонастроения, традиции, оценки сочетаются в собств. творчестве Р. по принципу "дополнительности и взаимоисключаемости" (Р. признается в "Уединенном", что на первых "сердится", вторых "не любит", а в целом пребывает в "каком-то недоумении"). Радикализм и консерватизм соотносятся у Р. как "узкое" и "широкое поле зрения", как "близорукость" и "дальнозоркость", "хлябанье" и "крепкий обхват"; они в равной мере неистинны, ограниченны, утопичны. Выступив в 1891 в газете "Моск. ведомости" с циклом статей о "наследстве 60-70-х гг.", Р. вызвал бурную дискуссию, в к-рой приняли участие Н. Михайловский, А. Волынский, Мережковский и др. — вплоть до Ленина с его "От какого наследства мы отказываемся?" (1897). Отрекаясь от "наследства" шестидесятников ради "вечных идеалов", любви к истине и уважения к человеку как самоцели (а не средства) истории, Р. сохранил любовь к 60-м годам как "безумно-счастливым", принесшим интеллигенции особого рода религию и духовную свободу.<br>     Подобным образом Р. вообще стремился совмещать несовместимое: Бога и рус. атеизм ("бунт против христианства"), православие и "юдаизм" (или даже др.-егип. культ Озириса), славянофильство и западничество (в духе Чаадаева), прекрасное и порочное в человеке, этич. озабоченность и демонстративный аморализм, высокую культуру и бытовую повседневность, стилистич. изысканность и нарочитую небрежность. В одних случаях подобные сочетания носят у Р. характер парадоксов, философско-эстетич. провокации, игры, эпатажа читателя (напоминающего "проницат. читателя" у Чернышевского), даже лит. юродства, ерничества. В др. — Р. вполне серьезно подчеркивает онтологич. противоречивость бытия, складывающегося из многих несовместимых миров, его непреодолимую и необъяснимую "плюралистичность", в своей основе трагическую: "Бог взял концы вещей и связал в узел — неразвязываемый. Распутать невозможно, а развязать — все умрет". На самом деле Р. неважно, серьезна или комична его мысль, истинны или заведомо ложны его утверждения: он представляет свободу читателю — разобраться в том, что и как следует интерпретировать и оценивать. Плюралистически запутанному миру соответствует и предлагаемый Р. метод его познания и осмысления: "перепутать все полит, идеи", кадетские, черносотенные, революционные, чтобы нельзя было разобрать "правого" и "левого", "черного" и "белого".<br>     Р. сравнивал себя с франц. королем Генрихом IV, к-рый в один день служил лютеранскую и католич. обедню и за обеими крестился; сам же Р. "ежедневно" писал в крайне правые и крайне левые газеты, и даже гордился этим. При этом Р. лишь отчасти играл и дурачился ("мы еще погимназистничаем"), — он был убежден в относит, истинности и "правого", и "левого": на этом основано "равновесие вселенной", криволинейность ("эллиптичность") развития (Бог "переломил через колено" одну "прямую линию" истории), изменчивость всех вещей. Р. даже возвел свое ренегатство в общефилос. принцип всемирной диалектики: "с великих измен начинаются великие возрождения". Так же последовательно Р. размывал границу между искусством и жизнью, явлениями высокой культуры и "повседневностью" (нередко демонстративно предпочитаемой искусству и науке), ортодоксальной Рус. Церковью и своим еретическим "богоискательством", верой и эротикой. При этом нередко именно сама жизнь, социальная действительность, история оказываются для Р. предметом мысленного худож. эксперимента: то Чернышевский становится гос. деятелем масштаба Сперанского или<br>     Аракчеева, Бисмарка или Дизраэли; то проституция предстает как "прототип социальности" (все писатели и актеры, профессора и адвокаты, чиновники и священники являются составными элементами этого института).<br>     Розановский "постмодернизм" особенно ярко был продемонстрирован в программных для него "мозаичных" произведениях — "Уединенное" (1912), "Смертное" (1913), "Опавшие листья (короб I и II)" (1913, 1915), "Апокалипсис нашего времени" (1917-18), а также в не опубликованных при жизни "Мимолетном", "Сахарне". Эти произведения отличались новаторством не только по своему замыслу, но и в жанрово-стилевом отношении: в как будто хаотическом порядке (а на самом деле строго продуманно) в них чередовались фрагменты дневниковых записей, поэтич. зарисовки, житейские афоризмы, нравственно-религ. максимы, литературно-критич. рецензии, филос. рассуждения, тематически разнородные и контрастные. Тонкий лиризм и броская публицистичность, откровения обывателя и самобытное жизнетворчество, шокирующая исповедальность и гротескная буффонада — все это соединилось в культурологич. эссеистике Р. Метод мышления Р. принципиально междисциплинарен и метаисторичен: философия культуры и искусство мысли, литературность бытия и пошлость лит-ры, метафизика повседневности и тривиальность вечных истин то и дело меняются местами и переходят друг в друга, что создает картину необъятной многозначности и неисчерпаемости мира, взаимосвязи его культурных значений и смыслов, относительности всех ценностей.<br>     Современники не сумели оценить эпохальное открытие Р.: плюрализм его метода ассоциировался с беспринципностью и безнравственностью (в полит., ре-лиг., этич., эстетич., филос. смысле). Характерна формулировка П.Б. Струве: "Большой писатель с органич. пороком". Горький признавался (в письме к Р.), что при всех своих личных симпатиях не понимает его, многого не любит, а нек-рые строки и статьи Р. даже "противно" читать. Для Ленина Р. — лишь "Нововременец", т.е. продажный публицист реакционной проправительств. газеты ("Чего изволите?). Лишь много десятилетий спустя рус. писатели-постмодернисты (А. Синявский, Вен. Ерофеев, Вик. Ерофеев и др.) признали в Р. культурно-истор. истоки своей лит. и мировоззренч. родословной.<br>     Соч.: Собр. соч. Т. 1. М., 1994; Собр. соч.: Около церковных стен. М., 1995; Мысли о лит-ре. М., 1989; Соч., М., 1990; Несовместимые контрасты жития: Литературно-эстетич. работы разных лет. М., 1990; Уединенное. М., 1990; Соч.: В 2 т. М., 1990; О себе и жизни своей. М., 1990; Религия. Философия. Культура. М., 1992; Из припоминаний и мыслей об А.С. Суворине. М., 1992; О понимании. СПб., 1994.<br>     Лит.: Василий Розанов: pro et contra. В 2 т. СПб., 1995; Голлербах Э. В.В. Розанов. Жизнь и творчество. Пб., 1922; Париж, 1976; М., 1991; Николюкин А.Н. Василий Васильевич Розанов. М., 1990; Фатеев В.А. В.В. Розанов: Жизнь. Творчество. Личность. Л., 1991; Носов С.Н. В.В. Розанов: Эстетика свободы. СПб.; 1993; Пишун С. В. Социальная философия В. В. Розанова. Владивосток, 1993; Пишун В.К., Пишун С.В. "Религия жизни" В.Розанова. Владивосток, 1994; Горбунов В.В. Идея соборности в рус. религ. философии. М., 1994;<br>     Сабиров В.Ш. Рус. идея спасения. СПб., 1995; Шапошников Л.Е. Философия соборности: Очерки рус. самопознания. СПб., 1996.<br>     И. В. Кондаков<br><br><br>... смотреть

РОЗАНОВ

. Василий Васильевич [1856—1919]— писатель, публицист, критик. Окончил Московский университет. Был преподавателем гимназии. Известность Р. приобрел в 90-х гг., напечатав в «Русском вестнике» статью «Легенда о великом инквизиторе Ф. Достоевского». Был постоянным сотрудником «Нового времени», где работал до революции 1917. Одновременно Р. под псевдонимом В. Варварина сотрудничал в либеральном «Русском слове» и развивал идеи, совершенно противоположные нововременским. Двуличность, цинизм и писательская распущенность, присущие Р., вызывали отвращение к нему даже и у правой критики, давшей ему меткую кличку «Иудушки Головлева» (Вл. Соловьев). Свою политическую позицию махрового реакционера Р. в 1910 выразительно сформулировал словом «служи». В годы первой революции Р., не порывая связи с полицейским «Новым временем», пытался пролезть в прогрессивную печать и даже старался проникнуть в ряды социал-демократии. На события 1905—1906 Розанов откликнулся рядом статей (позднее собранных в книгу «Когда начальство ушло»). Последовавшую затем победу реакции Р., еще недавно восторгавшийся «движением стихий», приветствовал статьей «Ослабнувший фетиш» [1906, посылая славословия монархии и проклятия революции. Р. умудрился забыть, что еще вчера он объявлял революцию «новым христианством», а ее деятелей — «тихими ангелами». Исходным пунктом философских и общественных воззрений Р. делает сексуальное начало. В этом он сближается с взглядами австрийской психоаналитической школы (Фрейд,  Юнг и др.), однако из своего основного тезиса делает своеобразные выводы. Р. подымает пол — «святую плоть» — на высоту «положительного всеединства», проповедуя освящение, «теитизацию семьи», утверждая, что «проституция есть прототип социальности». Прислужник Победоносцева, убежденный апологет К. Леонтьева, Н. Страхова, Ап. Григорьева, Розанов требует «продлить культурное существование человечества чрез отсечение славянского мира от очевидно разлагающейся культуры Западной Европы» («Литературные очерки») и в этом своем требовании воспроизводит худшие черты славянофильства. В своих конкретных лит-ых оценках Р. особенно чтит и возвышает Достоевского, отмечая «вековечный смысл» его произведений и с особым удовлетворением подчеркивает отрыв писателя от текущей действительности. В сравнении с Достоевским, — по Р., аналитиком всего неустановившегося в человеческой жизни и в человеческом духе, — Л. Толстой определен как художник жизни в ее уже завершившихся формах. Резко отрицательна оценка Розанова Гоголя, гениального живописца якобы лишь «внешних форм», за к-рыми «ничего в сущности не скрывается, нет никакой души». Если, по мнению Р., в «Мертвых душах» — «непрерывное однообразие на всем их протяжении», то у Грибоедова в «Горе от ума» — «комедия движется на паркете», в ней «поразительный недостаток физиологии, жизнеоборота». С ненавистью критикует Розанов Щедрина, борется со взглядами «материалиста Добролюбова», считает Чернышевского и Писарева «гасителями просвещения в России» и т. д. Как писатель Р. известен книгами «Уединенное» и «Опавшие листья», представляющими собрание самых разнородных обрывков мыслей, мнений, бытовых мелочей и т. д. Это — исповедь обнаженной души обывателя. Беззастенчивый цинизм («Литературу я чувствую, как штаны») соединяется в них с безграничным самомнением («Моя кухонная приходо-расходная книжка стоит „Писем Тургенева к Виардо“»). Весь внешний стиль писаний Р. — критика, публициста, литератора — отмечен цинизмом и злопыхательством в соединении с елейностью, умиленностью, юродивостью. Обнаженно правдиво охарактеризовал сам себя Р.: «Бедный я человек: и сирота в фактах, и убог мыслью». Манера письма Р., создавшая ему в старых реакционно-интеллигентских кругах репутацию «своеобразнейшего», «оригинальнейшего» писателя, только подчеркивает ту внутреннюю сущность Р., которую так хорошо выразил он сам: «А убеждения — Равно наплевать» (второй короб «Опавших листьев»). Библиография: I. Легенда о великом инквизиторе Ф. Достоевского, изд. 1, СПБ, 1894; Литературные очерки, СПБ, 1899; Когда начальство ушло, СПБ, 1910; Опавшие листья, СПБ, 1913; То же, Короб второй, СПБ, 1915; Уединенное, СПБ, 1916. II. Ожигов А., Вместо демона — лакей, «Современник», 1913, кн. VI; Полонский В., Исповедь одного современника, «Летопись», 1916, кн. II. III. Владиславлев И., Русские писатели, изд. 4, М., 1924; Голлербах Э., В. В. Розанов. Жизнь и творчество, П., 1922. М. Лучанский . Иван Никанорович [1874—]— историк русской поэзии, библиограф и книговед, брат академика М. Н. Розанова. С 1902 по 1927 был преподавателем сначала в средних, а затем и в высших учебных заведениях. С 1919 работает в Гос. историческом музее, где занят вопросами истории русской книги и научной библиографии. В своих историко-литературных работах Р. изучает четыре основных темы: 1) поэты первой трети XIX в. (напр. Кюхельбекер, Баратынский, Катенин и Плетнев, поэты Вольного общества — Востоков и Попугаев); 2) литературные влияния (ст. «Пушкин и Грибоедов», «Вяземский и Пушкин», «Отзвуки Лермонтова»); 3) связь книжной лирики с песенным фольклором («От книги — в фольклор» и др.); 4) история лит-ых репутаций. В своих историко-литературных работах Р. следовал принципам историко-культурного метода. В пореволюционные годы у Р. можно отметить стремление к социологическому истолкованию лит-ры. Свободные от академической сухости, книги и статьи Р. отличаются некоторым импрессионизмом. Либеральный гуманизм характеризует их со стороны идеологической. Изыскания Р. интересны своим фактическим материалом о ряде малоизвестных поэтов. Библиография: I. Отдельными изданиями вышли: Русская лирика, т. I. От поэзии безличной к исповеди сердца, «Задруга», М., 1914; Пушкин и Вяземский (К вопросу о литературных влияниях), М., 1915 (ранее в сб. «Беседы», М., 1915); Русская лирика, т. II. Пушкинская плеяда, ч. 1, «Задруга», М., 1923; Жизнь и судьба Некрасова, «Колосс», М., 1924; Поэты 20-х гг. XIX в., Гиз, М., 1925; Есенин о себе и других, М., 1926; Путеводитель по русской литературе XIX в., изд. «Работник просвещения», М., 1927 (изд. 3, 1930); Путеводитель по современной литературе, изд. то же, 1928; Литературные репутации, Сб. статей, изд. «Никитинские субботники», Москва, 1928; Русские лирики, изд. то же, М., 1929; Дневник и записки Е. А. Штакеншнейдер, со вступ. ст. и комментариями И. Н. Розанова, Москва, 1934. III. Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, изд. ГАХН, М., 1928. . Матвей Никанорович [1858—]— профессор и академик, известный историк зап.-европейских лит-р. Учился в Московском ун-те. Свою научную деятельность начал с 1884, когда за работу о «Гамлете» Шекспира получил золотую медаль. С 1885 был оставлен при ун-те и в дальнейшем особенно много работал в области новых западных лит-р. Преемник Стороженко на кафедре Московского ун-та, Розанов стал основателем и руководителем романо-германского отделения в ун-те и на Высших женских курсах. В течение ряда лет Р. читал основные и специальные курсы по истории зап.-европейских лит-р. В 1921 Р. был избран действительным членом Академии наук. Университетское преподавание Р. продолжал до 1929. Среди научных работ Розанова выделяются его две диссертации, посвященные литературе Германии и Франции конца XVIII в., получившие высшую оценку в заграничной лит-ре и премированные Академией наук: «Поэт периода „бурных стремлений“ Якоб Ленц. Его жизнь и произведения» (М., 1901) и «Ж. Ж. Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIX века. Очерки по истории руссоизма на Западе и в России»  (т. I, М., 1910). Помимо этого Р. принадлежит курс истории английской лит-ры XIX в. и ряд статей, посвященных Шекспиру, Байрону и др. английским писателям. Занятия итальянской лит-рой привели Р. к интересным изысканиям о взаимоотношениях Пушкина с итальянской лит-рой, чему посвящены специальные статьи последнего времени, внесшие совершенно новые страницы в историю творчества великого рус. поэта. Как исследователь Р. примыкает к культурно-историч. школе; эти позиции Р. сохранил на всем протяжении своей историко-лит-ой деятельности. Принципы современного сов. литературоведения остались Р. невоспринятыми. Необходимо отметить также деятельность Р. как редактора научных изданий зап.-европейских классиков. Ему принадлежит теперь научное руководство соответствующим разделом редакции издательства «Academia», он же является одним из главных редакторов монументального юбилейного издания сочинений Гёте, а также новых изданий полного собрания сочинений Шекспира и Байрона. Авторитетный и умелый организатор дела подбора переводческих кадров, Р. обеспечивает своим участием высококачественный характер изданий. В деле художественного перевода он показал себя крупным знатоком, когда по поручению Академии наук дал разбор русских переводов «Фауста». Библиография: III. Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, ГАХН, М., 1928 (био-библиографические сведения). М. Сергиевский... смотреть

РОЗАНОВ

1. РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919), русский писатель, публицист, мыслитель. Начав с философского трактата "О понимании" (1886), перешёл к свобод... смотреть

РОЗАНОВ

Василий Васильевич (1856, Ветлуга Брянской губ. – 1919, Сергиев Посад), русский писатель, философ. Окончил филологический ф-т Московского ун-та, работа... смотреть

РОЗАНОВ

Василий Васильевич (1856, Ветлуга Брянской губ. – 1919, Сергиев Посад), русский писатель, философ. Окончил филологический ф-т Московского ун-та, работал учителем истории и географии в Брянске, Ельце и Белом; с 1893 г. служил в центральном управлении Государственного контроля, позднее сотрудник газет «Московские ведомости» и «Новое время». Первая работа Розанова «О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки, как цельного знания» (1886) содержит план возможного познания мира, определенный изучением первоначального строения ума. Дальнейшие труды посвящены философии истории («Религия и культура», 1899), педагогике («Сумерки просвещения», 1899), русской литературе («Литературные очерки», 1899); в них развивались идеи славянофилов. Среди литературно-критических работ выделяется «Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского, с присоединением двух этюдов о Гоголе» (1893), в которой противопоставлены «любящий» Достоевский и «ненавидящий» Гоголь. Славу Розанову принесли статьи и книги, посвященные вопросам семьи и брака, в которых пол предстает космической величиной, первоосновой истории и религии: «В мире неясного и нерешенного» (1901), «Темный лик», «Люди лунного света» (обе – 1911). Философию Розанова современники называли «мистическим пантеизмом». В последние годы жизни Розанов создает книги, состоящие из коротких фрагментов, внешне бессвязных, но объединенных единым настроением печали и обреченности: «Уединенное» (1912), «Опавшие листья» (1913), «Апокалипсис наших дней» (1918). В этих работах проявились все особенности стиля Розанова – тяга к свободной форме, краткость, переплетение личного (подчас интимного) и общего, включение в текст дневниковых записей, писем разных авторов, фрагментов диалогов и монологов. Творчество Розанова оказало влияние на современную эссеистику (Виктор Ерофеев и др.)... смотреть

РОЗАНОВ

Василий Васильевич (1856— 1919) — российский философ и литератор. Окончил Нижегородскую классическую гимназию (1878) и историко-филологический фак-т Московского ун-та (1882). В 1882-1893 гг. работал учителем истории и географии в гимназиях Брянска, Ельца и Белого. В 1893-1899 гг. состоял чиновником седьмого класса в Государственном контроле (Петербург). В 1899 г. вышел в отставку. Стал постоянным сотрудником газеты А.С. Суворина Новое время (до 1917). В 1890-х гг. публиковал (в том числе под псевдонимами) различные статьи в газетах и журналах. Активно интересовался проблемой пола и с 1890-х гг. относился к ней как к главной проблеме своего творчества. Предложил понимание пола как космического и теистического жизнеполагающего начала и всеобщего принципа жизни. Автор книг: О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания (1886); Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М. Достоевского (1894); Статьи о браке (1898); Сумерки просвещения (1899); Религия и культура (1899); Природа и история (1899); В мире неясного и нерешенного (1902); Семейный вопрос в России (т.1-2, 1903); Люди лунного света: Метафизика христианства (1911) и ряда др. работ по проблемам пола, брака, семьи. В. И. Овчаренко... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856 - 1919), русский писатель, публицист, мыслитель. Начав с философского трактата "О понимании" (1886), перешел к свободному, сугубо личностному стилю философствования: статьи и рецензии (в основном в газете "Новое время"), собранные в книги "Литературные очерки" (1899), "Среди художников" (1914) и другие. Религиозная философия Розанова - своеобразный русский вариант "философии жизни", с культом земных радостей, пола, семьи и "бытового" человека, с критикой аскетических тенденций христианской морали ("Семейный вопрос в России", тома 1 - 2, 1903; "Темный лик", 1911). Философская критика, в том числе "Легенда о Великом инквизиторе" (1891), статьи об А.С. Пушкине, Н.В. Гоголе и др. В дневниковой прозе ("Уединенное", 1912; "Опавшие листья", 1913 - 15) бытовое переплетено с метафизическим, интимное с социальным. Книга "Апокалипсис нашего времени" (1917 - 18) - трагический "дневник писателя" о крахе российской державы. <br>... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919), русский писатель, публицист и философ. Бессюжетная эссеистско-дневниковая проза представляет собой нерасчлененный сплав бытового и философского, политического и интимного, трагического и "пошлого" (книги "Уединенное", 1912, "Опавшие листья", т. 1-2, 1913-15, "Апокалипсис нашего времени", 1917-18). Религиозно-экзистенциональное умонастроение сочетается с критикой христианского аскетизма, апофеозом семьи и пола, в стихии которого Розанов видел первооснову жизни; культ национальных истоков. Литературно-критические работы о Н. В. Гоголе, Ф. М. Достоевском, М. Ю. Лермонтове. Эссеистика: сборники "Библейская поэзия" (1912), "Литературные изгнанники" (1913) и "Апокалипсис нашего времени" (1917-18; о трагическом завершении российской истории в октябре 1917).<br><br><br>... смотреть

РОЗАНОВ

Розанов, В. В. (1856-1918) - русский философ-идеалист. Автор большого количества статей и книг по вопросам церкви и религии, брака, литературы и т. д. В 1900 г. вместе с Мережковским, Гиппиус и Минским основал в Петербурге Религиозно-Философское общество. Политические взгляды Розанова насквозь консервативны. Его главные произведения - "Религия и культура", "В мире неясного и нерешенного", "Семейный вопрос в России" и т. д. Постоянный сотрудник "Нового Времени".<br>... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ РОЗОВИзлюбленные в духовных семинариях "цветочные" фамилии. Розов - от "роза". Почему не Розин? Вероятно, под влиянием прилагательного "р... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Евгений Григорьевич (р . 1925), российский архитектор, народный архитектор СССР (1983), действительный член АХ СССР (1983). Застройка центральных площадей в Ташкенте (1975), Туле и Владивостоке (обе 1983-84), театры в Курске (1983) и др., санаторные комплексы в Крыму (1979) и др. Дом Советов в Туле (1984) - все с коллективом авторов. Государственная премия СССР (1975, 1980).<br><br><br>... смотреть

РОЗАНОВ

Вас. Вас. (1856-1919), рус. религиозный философ, писатель, публицист. В одной из своих значительных работ "Люди лунного света" (1913) обращается к мета... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Матвей Никанорович (1858-1936), российский литературовед, академик АН СССР (1925; академик РАН с 1921). Брат И. Н. Розанова. Представитель культурно-исторической школы. Основные труды по вопросам зарубежной литературы 18-19 вв., о связях А. С. Пушкина с мировой литературой.<br><br><br>... смотреть

РОЗАНОВ

- Матвей Никанорович (1858-1936) - российский литературовед,академик АН СССР (1925; академик РАН с 1921). Брат И. Н. Розанова.Представитель культурно-исторической школы. Основные труды по вопросамзарубежной литературы 18-19 вв., о связях А. С. Пушкина с мировойлитературой.... смотреть

РОЗАНОВ

РОЗАНОВ Иван Никанорович (1874-1959), российский литературовед. Брат М. Н. Розанова. Работы по истории русской поэзии, вопросам стихосложения.

РОЗАНОВ

див. Розанов, Василь Васильович

РОЗАНОВ

Отеч. архитектор

РОЗАНОВ А.

Розанов, А. — сотр. журн. «Друг Просвещ.» (1806)Псевдонимы: Розан..., А.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общес... смотреть

РОЗАНОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ

Розанов, Александр Иванович — сотр. журн. «Р. Стар.» (1879-89)Псевдонимы: А. ***; Сельский священник; R.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов р... смотреть

РОЗАНОВ АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ

Ро́занов Алексей Юрьевич (р. 1936), палеонтолог, член-корреспондент РАН (1997). Фундаментальные исследования древнейших скелетных организмов, в том чис... смотреть

РОЗАНОВ АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Розанов, Андрей Яковлевич — сотр. «Владим. Еп. Вед.» (1880)Псевдонимы: Р—ъ, А.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и... смотреть

РОЗАНОВ А. С.

        Александр Семёнович (p. 29 X (11 XI) 1910, Петербург) - сов. музыковед и композитор. Кандидат искусствоведения (1971). В 1931 окончил Ленингр. ... смотреть

РОЗАНОВ Б. А.

Розанов, Б. А. — сотр. журн. «Развлечение» (1868)Псевдонимы: Рязанцев, В. А.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и о... смотреть

РОЗАНОВ БОРИС СЕРГЕЕВИЧ

Ро́занов Борис Сергеевич (1896—1979), хирург, заслуженный деятель науки РСФСР (1957). Ученик С. С. Юдина. Профессор ЦИУ врачей (1953—70). Труды по вопр... смотреть

РОЗАНОВ БОРИС СЕРГЕЕВИЧ

Розанов Борис Сергеевич [р. 30.6(12.7).1896, Москва], советский хирург, доктор медицинских наук (1950), заслуженный деятель науки РСФСР (1957). В 1919 ... смотреть

РОЗАНОВ ВАС. ВАС.

(1856-1919) - писатель, критик, публицист, философ. Окончил ист.-филол. ф-т Моск. ун-та (1882). В течение мн. лет учительствовал в провинции (Брянск, Елец). С 1893 служил в Петербурге, с 1899 - проф. литератор, постоянный сотр. газ. "Новое время", публиковался также в газ. "Русское слово", ж. "Мир иск-ва", "Вопросы философии и психологии", "Новый путь" и др. Наследие Р. чрезвычайно многообразно. Он автор филос. трактата "О понимании" (1886), ист.-лит. иссл. о Ф. М. Достоевском "Легенда о Великом инквизиторе" (1891), многочисл. критич. статей о Н. В. Гоголе, А. С. Пушкине, М. Ю. Лермонтове, писателях-славянофилах, символистах и др., ст. на филос.-религ. (сб. "Религия и культура", 1899; "Около церковных стен", 1906), пед. (сб. "Сумерки просвещения", 1899) темы, путевых очерков ("Русский Нил", 1907; "Итальянские впечатления", 1909), полит. публицистики ("Когда начальство ушло", 1910). Наиб. известной и оригин. частью его наследия стала своеобразная трилогия: "Уединенное" (1912), "Опавшие листья", короб 1 и 2 (1913-15), в к-рой разрабатывается жанр фрагмента, короткой дневниковой записи, фиксирующей мгновенное, сиюминутное состояние сознания - мысль, эмоцию, ситуацию. Этот жанр Р. продолжает культивировать в кн. "Сахарна" (1913, при жизни не публ.) и в цикле статей "Апокалипсис нашего времени" (1917-18), где отражено его восприятие рев-ции как вселенской катастрофы. "Провокационность" лит. поведения Р. (он одноврем. публиковался в изд. прямо противоположной общест. ориентации), резкость и даже скандальность его критич. оценок вызывали не менее резкое противодействие, упреки в беспринципности и цинизме. В то же время многие, даже полемизирующие с Р. писатели отмечали его "огромнейший талант" (М. Горький), "самый большой дар в русской прозе" (Н. А. Бердяев).... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1856 — 1919) Русский писатель, публицист, религиозный философ. Книги «Уединенное», «Опавшие листья», «Апокалипсис нашего времени», литературно-критич... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Розанов Василий Васильевич (1856-1919) - русский писатель, публицист и религиозный философ, литературный критик, один из ведущих публицистов газеты "Новое время".... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

РО́ЗАНОВ Василий Васильевич (1856—1914), русский писатель, публицист, религиозный мыслитель. Дневниково-эссеистские кн. «Уединенное» (1912), «Опавшие л... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Розанов, Василий Васильевич (1856 в Ветлуге — 23 янв. (по др. свед. 5 февр.) 1919, Сергиев Посад) — публицист, философ, лит. критик, эссеистПсевдонимы... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

20.04.1856 - 5.02.1919), русский мыслитель, писатель, публицист. Родился в Ветлуге (Костромской губ.). Детские годы его прошли в нищете. Закончил Московский университет. С 1899 до 1917 постоянный сотрудник русской патриотической газеты "Новое время", соратник ее издателя А.С. Суворина. По своим воззрениям был близок к славянофилам, разделял с ними веру в начала соборности, общинности, совместного владения землей и склонности к артельной форме труда, видя в полном развитии этих начал обещание жизни "более высокой, гармоничной и примерной, нежели в какой томится Европа". Важнейшим вопросом общественной жизни считал семью, тесно связывая ее с темой пола. Именно через пол, полагал Розанов, человек связан со всей природой. Пол - нечто мистическое, глубинная тайна его не может быть познана. "Связь пола с Богом - большая, чем связь ума с Богом, даже чем связь совести с Богом". В ряде случаев Розанов позволяет себе неосновательную, довольно поверхностную критику христианства, превращая свою религиозную философию в апологию земных радостей обыденной жизни. Основные труды: "Легенды о Великом Инквизиторе" (1891), "Семейный вопрос в России" (тт. 1-2, 1903), "Темный лик. Метафизика христианства" (1911), "Уединенное" (1912), "Опавшие листья" (1913-15), "Апокалипсис нашего времени" (1917-18). Особое внимание Розанов уделял еврейскому вопросу, считая его важнейшим вопросом всемирной истории. В своей книге "Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови" Розанов раскрывает тайны иудейских ритуалов, умертвляющих христианских детей. Исследовав убийство Андрея Ющинского, Розанов делает вывод, что мальчик стал "жертвой ритуала и еврейского фанатизма", имевшего для иудеев высший религиозный смысл. "Как мало мы знаем еврейство и евреев! - делает вывод из своего исследования Розанов. - Мы ведь совсем их не знаем. Как они умело скрывают под фиговым листом невинности силу громадную, мировую силу, с которой с каждым годом приходится все больше и больше считаться". О. Платонов... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

род. 1856, Ветлуга Костромской губ. - ум. 1919, Сергиев Посад) - рус. религиозный философ и литератор. Развивал тему противопоставления Христа и мира, язычества и христианства, которое, по его мнению, выражает мироощущение безнадежности и смерти. Но он критикует христианство ради др. "живой" религии, ради иной церкви, поскольку "нет народа без храма и Бога". Духовное возрождение должно совершиться на почве правильно понимаемого нового христианства, идеалы которого непременно восторжествуют не только в потустороннем мире, но и здесь, на земле. Культура, искусство, семья, личность могут быть поняты лишь в рамках нового религиозного мировоззрения как проявление "богочеловеческого процесса", как воплощение, ускорение божественного в человеке и человеческой истории. Свою философию жизни Розанов пытался построить также на обожествлении рода, семьи ("Семья как религия", 1903), пола. Осн. произв.: "О понимании", 1886; "Семейный вопрос в России", 1903; "В мире неясного и нерешенного", 1904; "Около стен церковных", 2 т., 1906; "Темный лик. Метафизика христианства", 1911; "Люди лунного света. Метафизика христианства", 1911; "Опавшие листья", 1913-1915; "Религия и культура", 1912; "Из восточных мотивов", 1916. ... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(20 апр. 1856 – 5 февр. 1919) – рус. философ-мистик. Окончил Моск. ун-т. В 90-х гг. – чиновник канцелярии Гос. контроля, с 1899 – сотрудник "Нового времени". Примыкал к поздним славянофилам. В первых своих работах ("О понимании", 1886, и др.) Р. стремился найти принцип, к-рый обеспечивал бы цельность всей области науч. знания. Такой принцип, по Р., – понимание; в отличие от знания (трактуемого им как чисто эмпирич. знание), понимание представляет собой деятельность разума. В разуме заложены схемы или задатки идей чистого существования, сущности, причины и пр., посредством к-рых эмпирич. знания обретают смысл. Отвергая эмпиризм, Р. склонялся к абс. идеализму, полагая, что разум выступает как "творческий источник ...неопределенного числа целесообразных процессов" (см. "Органический процесс и механическая причинность", "Журн. Мин-ва нар. просвещения", 1889, No 5, с. 13). Прогресс целесообразен, высшая целесообразность – красота – возрастает в направлении к общему мировому центру – разуму (см. "Эстетич. понимание истории", "Теория историч. прогресса и упадка", "Рус. вестник", 1892, т. 218–19, No 1–3). В 900-е гг. Р. выступал гл. обр. по религ.-нравств. вопросам, был известен как писатель своеобразного лит.-филос. жанра. Под влиянием идей К. Леонтьева Р. утверждал, что сложный мир задатков, потенций человека образует мистич. узел – средоточие иррацион. природы человека, не познаваемой наукой, доступной лишь для религии (см. "Легенда о великом инквизиторе?. ?. Достоевского", П., 1894). Одно из мистич. св-в человека – потребность поклонения. Поэтому религия – вечная функция сознания: всякое отношение к миру должно быть религиозным (см. "Место христианства в истории", СПБ, 1904). Природа теистична, как и человек (см. "В мире неясного и нерешенного", П., 1901). После революции 1905–07 Р. – представитель богоискательства. Он одним из первых выдвинул тезис "о достоинстве христианства и недостоинстве христиан", развитый впоследствии Бердяевым ("Темный лик. Метафизика христианства", П., 1911; "Люди лунного света. Метафизика христианства", П., 1911). Монархист по политич. взглядам, Р. сотрудничал в то же время в либерально-бурж. печати, писал антисемитские статьи. Политич. двурушничество Р. отмечалось как демократич., так и реакц. прессой. В. И. Ленин относил Р. к числу "...известных своей реакционностью (и своей готовностью быть прислужником правительства) писателей..." (Соч., т. 20, с. 290). Соч.: Религия и культура, П., 1899; Природа и история, П., 1900; Когда начальство ушло... 1905–1906 гг., СПБ, 1910; Уединенное, П., 1912; Опавшие листья, [т. 1–2], П., 1913–1915; Апокалипсис нашего времени, кн. 1–10, Сергиев Посад, 1917. Лит.: Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 2, с. 461, 494; т. 10, с. 453; т. 16, с. 112; Волжский, Мистический пантеизм В. В. Розанова, в сб.: Из мира литературных исканий, П., 1906; Голлербах Э. Ф., В. В. Розанов. Жизнь и творчество, П., 1922; Грифцов Б., Три мыслителя, М., 1911; Иванов-Разумник Р. В., В. Розанов, в его кн.: Творчество и критика, П., 1922; Балакина И. Ф., О так называемом рус. экзистенциализме, "Вестн. МГУ. Сер. экономика, философия", 1963, No 6; ?оggio1i R., Rozanov, L.,1957. И. Балакина. Москва. ... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1856—1919) — рус. философ, писатель, публицист, автор более 30 кн. по философии, религии, истории, культуре; религ. предтеча фрейдизма и гендерных теорий XX в., провозгласивший основой веры семью и половую жизнь. Истоки миросозерцания Р. восходят к утверждению им семейного вопроса как гл. в жизни об-ва. В этом корень его воззрений на религию и лит-ру, философию и политику. В кн. «Семейный вопрос в России» он пишет: «Сейчас семья есть упавшая нашим небрежением с воза драгоценность, к-рую найдем ли мы опять или нет — неизвестно. Но во всяком случае, сначала должна быть восстановлена целостная, прочная, чистая семья — семья как нравств. основа об-ва. Важную роль в укреплении семьи имеет половая страсть, к-рая есть сила совершенно неодолимая, и существует только одна др. сила, которая с нею справляется: сила любви». Изъять страсти из семьи, как учила христ. церковь, считает Р., значит даже не дать ей возникнуть. Страсти — это динамическое и материальное условие семьи, «порох», без к-рого не бывает выстрела. В кн. «Религия и культура» Р. делает попытку сформулировать семейно-родовую теорию пола, определить место семейно-брачных отношений в совр. жизни. В кн. «В мире неясного и нерешенного» дан набросок «культа солнца» как жизнетворного начала, в к-ром воедино сливаются религия, пол и семья. Эта тема получила развитие и в «Апокалипсисе нашего времени». Тайную, связующую воедино сущность семьи Р. искал и находил, прежде всего, у евреев и древних египтян. Он возвел в апофеоз пол, брак, семью, «чресленное начало», пронизывающее весь Ветхий Завет в отличие от аскетизма Нового Завета, с которым он всю жизнь сражался. И в этой борьбе живые страсти Библии, сексуальное начало в иск-ве Древнего Египта, культ животворящего Солнца расценивались Р. как высшие проявления чел. духа. Стремление Р. убрать с пути брака и семьи (и их отражения в лит-ре) все препятствия, выдвинутые церковью и гос-вом, попытка своей интерпретации культуры (новые «потенции») предопределили неоднозначное отношение философа к Новому Завету, к христ. миру. Для Р. Христос есть дух небытия, а христианство — религия смерти, апология сладости смерти. Религия Христа, писал Р., лишь одно признала прекрасным — умирание и смерть, печаль и страдание. Появление в печати трилогии Р. — «Уединенное» (1912), «Опавшие листья» (короб 1-й, 1913; короб 2-й, 1915) — было встречено цензурой, возбудившей судебное преследование против автора, как покушение на нравственность. Началось нисхождение популярного до тех пор писателя и публициста в «геенну огненную», завершившееся через 6 лет «Апокалипсисом нашего времени». В «Апокалипсисе» Р. выдвинул такие острые аргументы против церкви и христианства, какие не идут ни в какое сравнение с традиц. атеизмом. Христос и христианство, утверждает он, явл. виновниками всемирн. катастрофы, виновниками революций. Р. не принял революции 1917 г., видя в ней лишь разрушение нац. жизни, «конец России». М.М.Новикова ... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1856-1919) - рус. религ. философ и литератор. В нач. 20 в. — один из видных представителей богоискательства. Христианство, по его мнению, выражает мироощущение безнадежности и смерти. Однако он критикует христианство ради другой, «живой» религии, ради иной церкви, ибо «нет народа без храма и бога». Свою философию жизни он пытался построить на обожествлении эротического, пола, семьи, рода. Отсюда его интерес к фаллическим культам. По своим по-литич. убеждениям примыкал к крайне правым кругам общества, выступал против революции. Соч.: «Около стен церковных» (2 тт., 1906), «Темный лик. Метафизика христианства» (1911), «Опавшие листья» (1913-1915), «Из восточных мотивов» (1916). ... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1856–1919)   Русский религиозный философ и литератор. Мыслил новое религиозное мировоззрение как проявление «богочеловеческого процесса», как воплощение, ускорение божественного в человеке и человеческой истории. Свою философию жизни Розанов пытался построить также на обожествлении рода, семьи («Семья как религия», 1903), пола. Основные произведения — «О понимании» (1886), «Семейный вопрос в России» (1903), «В мире неясного и нерешенного» (1904), «Около стен церковных» (в 2-х т., 1906), «Темный лик. Метафизика христианства» (1911), «Опавшие листья» (1913–1915), «Религия и культура» (1912), «Из восточных мотивов» (1916). Василий Васильевич Розанов родился 2 мая 1856 года в семье лесника и был шестым, предпоследним ребенком в семье. Предки его со стороны отца принадлежали к лицам духовного звания, мать происходила из обедневших дворян. В 1861 году отец Розанова умирает, и семья перебирается на жительство в Кострому, где в это время в гимназии учится старший из братьев и сестер Василия — Николай. Мать сдает квартиру — тем и живут. Николай, окончив гимназию, уезжает учиться в Казанский университет. Вскоре умирает и мать. Перед смертью она просила Николая Васильевича помочь получить гимназическое образование Василию и его младшему брату — Сергею. В 14 лет Розанов становится сиротой. Детство, проведенное в нищете и тяжком труде, постоянная боязнь быть за что-либо высеченным, уход за больной, умирающей матерью, невзрачная внешность — все это впоследствии заставило воскликнуть В. Розанова «Я вышел из мерзости запустения…». Детство осталось мрачным пятном в его сознании. Розанов учится в гимназии в Симбирске, где живет в семье старшего брата — Николая. В это время Розанов активно читает позитивистов Фохта, Молешотта, а из русских — Белинского, Добролюбова, Писарева. Гимназия отталкивает Василия своим бездушно-схоластическим подходом как к человеку, так и к предмету учебы. В 1878 году Василий Розанов поступает на историко-филологический факультет Московского университета. По его собственному признанию, «университет он проспал», однако именно здесь он полюбил историю и археологию. О достаточно глубоких познаниях в области истории свидетельствуют и его многочисленные работы. Особое значение для Розанова имели занятия по средневековой истории и культуре. С этого времени Василий Васильевич, дотоле равнодушно относившийся к православию, полюбил читать Библию. Она стала его настольной книгой. На третьем курсе университета Розанов связал себя узами брака с Аполлинарией Сусловой — «музой Достоевского», красивой, но весьма своенравной женщиной, дочерью купца-миллионщика. Брак Розанова с Сусловой состоялся еще при жизни Достоевского. Трудно сказать, что побудило 24-летнего студента жениться на стареющей, неуравновешенной женщине, но, скорее всего, сыграл свою роль ореол «возлюбленной Достоевского», писателя, перед талантом которого Розанов преклонялся. Годы жизни с Сусловой, а она оставила его в 1886 году, были истинной мукой, семейным адом. Во время учебы в университете окончательно оформляется мировоззрение Розанова как глубоко пессимистическое. «… я вдруг понял идея счастья как верховного начала человеческой жизни есть идея, правда, неопровержимая, но она придуманная идея, созданная человеком, но не открытая им. но не есть цель, вложенная в него природою… Отсюда именно и вытекает страдание, причиняемое этой идеею она… заглушает собою некоторые естественные цели, вложенные в человеческую природу» Эта мысль, пришедшая студенту Розанову под влиянием усвоенной им у позитивистов идеи счастья как смысла жизни, привела его к метафизическому пессимизму, за который соученики прозвали Розанова «Васей кладбищенским». Именно с этого времени у Розанова появилось ощущение того, что есть нечто Сущее, божественное в природе — «как из нас растет», «как в нас заложено», однако есть и «мечущееся», «случайное», «каприз». После окончания университета Розанов учительствует в гимназиях русской глубинки: в Брянске, Орловской губернии (1882–1885), в городе Ельце (где учениками Розанова в прогимназии были С. Н. Булгаков и М. М. Пришвин) (1886–1891) и, наконец, в прогимназии города Белого, Смоленской губернии (1891–1893). Казенщина, присущая учреждениям народного образования, побудила Розанова, который уже успел стать достаточно известным автором газетных публикаций, написать статью, вызвавшую бурную реакцию у тогдашнего министра образования Делянова, — «Сумерки просвещения». Дни работы Розанова в системе народного образования были сочтены. Несколько ранее увидела свет книга «О понимании». Розанов писал в состоянии большого интеллектуального подъема. Однако, несмотря на наличие в России «восьми университетов и четырех академий», этот объемистый труд не удостоился ни одного отзыва. О явном провале затеи (большинство тиража было продано на оберточную бумагу) Василий Розанов говорил с иронией. Особо знаменательным для начинающего литератора был 1891 год. Тогда, работая в Елецкой прогимназии и пребывая в мрачном затворничестве вследствие неладов с А. Сусловой, Розанов совместно с учителем классических языков П. Д. Первовым надумал перевести с греческого на русский «Метафизику» Аристотеля. Работая на пару (Первов «давал» подстрочник, а Розанов блестяще «толковал» смысл сказанного), они перевели 5 глав, опубликованных в дальнейшем Н. Н. Страховым. Комментарий, сделанный Розановым и его коллегой, превышал сам текст, и качество перевода было весьма высоким. Впрочем, и эта книга, несмотря на ее добротность, не была востребована российской общественностью. Другим важным событием 1891 года, которое коренным образом изменило жизнь Розанова, стала его встреча и гражданский брак с вдовой священника Варварой Дмитриевной Бутягиной, которая стала не просто женой и спутницей писателя, но и его опорой, «другом», «мамочкой» — как ласково называл он ее. «В первый раз в жизни я увидал благородных людей и благородную жизнь, — вспоминал позже Розанов — И жизнь очень бедна, и люди бедны. Но никакой тоски, черни, даже жалоб не было. Было что-то «благословенное» в самом доме. И никто вообще никого не обижал в этом благословенном доме. Тут не было совсем «сердитости», без которой я не помню ни одного русского дома. Тут тоже не было никакого завидования, «почему другой живет лучше», «почему он счастливее нас». Я был удивлен. Моя «новая философия», уже не «понимания», а «жизни» — началась с великого удивления.» Бутягина была некрасива, старше Розанова, имела дочь от первого брака. Домовитая, ревнивая, не очень грамотная, она была самим воплощением русской доброты и порядочности. Суслова не желала давать развода Розанову. Гражданский брак глубоко оскорблял религиозное чувство Варвары Дмитриевны, однако любовь к Василию Васильевичу все-таки превозмогла предубеждения. Сам же Розанов глубоко переживал тот факт, что дети его, согласно законодательству Российской империи, считались «незаконнорожденными». Бюрократическая глухота «духовных», не желавших вникнуть в трагедию Розанова, во многом пошатнула его веру в Церковь как институт Православия, хотя личного Бога он не отрицал. Позже выйдет сборник «Семейный вопрос в России», в котором Розанов, описывая множество случаев подобной глухоты властей, призывал уравнять «незаконнорожденных» в правах с детьми, рожденными от церковного брака. Не без влияния этой книги такой закон был принят. В1893 году Розанов с Варварой Дмитриевной переезжают в Петербург и тут оказываются в двусмысленном положении. Тайное венчание в Ельце (ведь Розанов так и не добился развода) не давало ни им, ни их пятерым детям никаких прав. По существовавшим в ту пору церковно-государственным законам, дети Розанова считались «незаконнорожденными» и даже не имели права носить ни фамилию, ни отчество отца. С точки зрения закона, их отец был всего лишь «блудником», сожительствующим с «блудницей». Здесь-то и начинается поистине эпический подвиг «коллежского советника Василия Васильевича Розанова, пишущего сочинения» — восстание против всей системы византийско-европейской цивилизации с ее законами, правилами, ценностями, моралью и «общественным мнением». Утверждение и освящение связи пола с Богом есть, по Розанову, сокровенное ядро Ветхого завета и всех древнейших религий. Во всяком случае, именно отсюда выводит Розанов святость и неколебимость семьи в Ветхом завете и иудаизме, отсюда же — и благословение жизни и любви в язычестве, примирившем человека со всем универсумом. Христианство же, по Розанову, разрушило сущностную связь человека с Богом, поставив на место жизни — смерть, на место семьи — аскезу, на место религии — каноническое право, консисторию и морализирование, на место реальности — слова. Культ Слова породил бесконечные слова, рынок слов, газетные потоки слов, в которых, как во времена потопа, обречена погибнуть вся европейская цивилизация. Номинализм христианства построил цивилизацию номинализма, в которой праздные, мертвые слова подменили бытие. Однако цивилизации христианского номинализма Розанов противопоставил не молчание, но слово, — всегда личное, всегда свое, крепко укорененное в «святынях жизни» в реальности дома, конкретной судьбы, в мистике пола, в мифах седой древности. Верность этому слову в ситуации, где на карту поставлена судьба собственной семьи, «друга», детей, и открыла Розанову то особое эпическое пространство, в котором набирало силу его движение в защиту попранных святынь. Маленькое «я» становится масштабом для суда над цивилизациями и царствами. Человек, несмотря на космоцентризм, не теряется в мироздании, он включен «в порядок природы, и точка этой включенности и есть пол, как тайна рождения новой жизни». Пол, по Розанову, и есть наша душа. Пол для него — это вовсе не функция и не орган. Отношение к полу как к функции, говорит он, есть разрушение человека. Для Розанова — именно человек священен, и прежде всего — младенец, пришедший в мир, а цивилизация, которая разрушает семью, подтачивает и себя самое. В «Русском вестнике» за 1891 году вышла статья Розанова (затем переделанная в отдельную книгу) «Легенда о Великом Инквизиторе Ф М Достоевского», которая сыграла исключительно большую роль как в судьбе самого писателя, так и в литературной критике России вообще. Что же до Розанова, то статьей живо заинтересовался К. Н. Леонтьев — оригинальный русский мыслитель, философ-эссеист, поражающий своими парадоксами и остротой суждений. Леонтьев доживал последние свои дни в Сергиевом Посаде, будучи тайно пострижен в монахи. Завязалась переписка, в ходе которой выяснилось, что у двух писателей имеется целый ряд общих оценок. Переписка длилась «неполный год», так как осенью 1891 года Леонтьев скончался. Но на молодого Розанова она произвела неизгладимое впечатление. Розанов посвятил монаху-писателю цикл статей. Розановская «Легенда о Великом Инквизиторе» начинается с рассмотрения главного вопроса православной (и вообще христианской) философии — о бессмертии человека. «Жажда бессмертия, земного бессмертия есть самое удивительное и совершенно несомненное чувство у человека. Не от того ли мы так любим детей, трепещем за их жизнь более, нежели за свою, увядающую, а когда имеем радость дожить до их детей — привязываемся к ним сильнее, чем к собственным. Даже в минуту совершенного сомнения относительно загробного существования мы находим здесь некоторое утешение. «Пусть мы умрем, но останутся дети наши, а после них — их дети», — говорим мы в своем сердце, прижимаясь к дорогой нам земле». В «Легенде о Великом Инквизиторе» Розанов «затевает тяжбу» (по выражению одного из критиков) «со всей русской литературой». В приложении к этому изданию помещены две статьи о творчестве Н. В. Гоголя. В отличие от общепринятой точки зрения, что русская литература вся вышла из гоголевской шинели, Розанов, напротив, считает, что в творчестве классика вовсе не представлены «живые народные характеры». Творчество Гоголя, говорит Розанов, это зловещий хоровод каких-то балаганных крашеных рыл, упырей, покойников и, главное, покойниц. Он вопрошает: кто когда-либо встречал живую красавицу на страницах книг у Гоголя? Это малообъяснимая патологическая ненависть к Гоголю пройдет стержнем по всему творчеству Василия Розанова и закончится в «Апокалипсисе нашего времени». «Прав был этот черт — Гоголь!», говоря о том, как «Русь слиняла в день, максимум два». «По мнению Василия Розанова, начиная с Гоголя вся русская литература с ее бесконечными проблемами «лишнего человека» ни к чему хорошему привести не может. Но не только с покойными, но и с живыми писателями Розанов вступает порой в полемику. Иногда она выходит за рамки приличий. Так было, например, в 1894 году, когда он в печати поспорил с Вл. С. Соловьевым, с которым его связывали странные отношения. Розанов выступил со статьей, в которой разграничивал свободу и терпимость. «Дух церкви нашей, — писал Розанов, — есть, несомненно, дух свободы, высочайшей, не осуществимой на земле, но она допускает свободу лишь при условии слияния с собой, а не свободу смести с лица земли эту святыню». Надо заметить, что «ретроградная» позиция Розанова по поводу свободы совести уже через пять лет изменит свой знак на прямо противоположный. Соловьев мгновенно парировал удар Розанова, опубликовав статью под хлестким названием «Порфирий Головлев о свободе и вере». Соловьев назвал Розанова «Иудушкой», тот ответил веером не менее обидных эпитетов. Потом оба неоднократно выясняли отношения, объяснялись во взаимной симпатии. «Я верю, что мы братья по духу» — эти слова из письма Соловьева Розанову как нельзя лучше передают суть их отношений. Переехав в Москву, Василий Васильевич поступает на службу в Государственный контроль, которым руководил старинный приятель Леонтьева — Т. И. Филиппов. Должность у Розанова была достаточно высокая — чиновник по особым поручениям VII класса с окладом 100 рублей в месяц. Но, при дороговизне жизни в столице (только за квартиру приходилось отдавать 40 процентов оклада) Розанов вынужден был много писать. Писал он легко, ничего не правя за собой. Сразу же, без исправлений написанное можно было печатать. Сочинения Розанова публиковались в изданиях самых разных ориентации, что, естественно, возмущало как противников, так и сторонников писателя: «пишет двумя руками», — говорили о нем. Естественно, что он пользовался при этом массой псевдонимов (называют цифру 47 — от простого «Р. В.» до «Мнимоупавшего со стула»). Однако даже это не спасало от безденежья, и жена его Варвара Дмитриевна позже вспоминала голод и холод, который они пережили сразу же после переселения в столицу. Собрав кое-какие сведения о работе чиновничества по данным проверок Государственного контроля, Розанов задумал опубликовать цикл статей, в которых он высказал резко отрицательную точку зрения о чиновничестве как основной язве России. Статьи уже пошли в набор, но цензура запретила публикацию. Василий Васильевич вынужден был искать новую работу. В начале века Розанов продолжал печататься во многих газетах и журналах разнообразного толка и политических направлений в литературно-художественных журналах, например, в «Золотом руне», в религиозно-философских изданиях, например, в «Пути». Уже в первые годы XX века это принесло Розановым не только широкую известность, но и материальный достаток. Семья смогла даже совершить небольшое зарубежное путешествие. В то же время в Санкт-Петербурге начинаются знаменитые собеседования интеллигенции и духовных лиц с целью установить точки соприкосновения «веры и разума». Под разными названиями и в разное время эти диспуты» продолжались вплоть до первой мировой войны. Однако Розанова исключили из них еще в 1902 году за серию статей, посвященных «делу Бейлиса». Инициаторами изгнания были все те же Мережковские. Русская интеллигенция за очень редким исключением высказалась против позорного судилища над евреем Бейлисом, который якобы из ритуальных соображений пролил кровь «русского мальчика Андрюши Юшинского». Суд позорно провалился, но Василий Розанов поместил на страницах ультраправых газет свои антисемитские статьи. Книги его не раскупались из-за бойкота читателей. Фантастическая работоспособность Розанова позволяла ему одновременно писать книги и активно выступать в качестве публициста в крайне консервативной газете «Новое время», куда он поступил работать в конце XIX века по приглашению ее владельца А. С. Суворина. Однако и здесь он встретил открытую вражду ее постоянных авторов. Следует заметить, что книги Розанова этого периода, включая и два тома «Метафизики христианства» («Темный лик» и «Люди лунного света»), вышедшие несколько позже, — это, как правило, сборники его статей, опубликованных в разное время в разных органах печати, составленных по тематическому признаку. То, что было написано ранее, Розанова уже не интересовало. Характерной чертой Розанова-публициста (и философа) было и то, что он весьма активно использовал отклики на свои статьи. 26 августа 1910 года с Варварой Дмитриевной случился паралич — грозный знак ее смертельной болезни. Дом пошатнулся Розанов был в отчаянии и великом удивлении: «Люди действительно умирают». «Я говорил о браке, браке, браке… а ко мне все шла смерть, смерть, смерть», — записывает Розанов. Но даже из таких записей, подобных листьям с увядающего Древа Жизни, восстает, повинуясь творящей силе новорожденного удивления, новая литература. Литература «на правах рукописи», литература «нечаянных восклицаний», «вздохов, полумыслей, получувств», «сошедших прямо с души, без переработки, без цели, без преднамеренья, без всего постороннего». Литература, в которой одновременно, в непосредственном соседстве друг с другом, либо радикально разрушены, либо смещены, либо — вопреки всем канонам! — сведены в обновленном единстве доселе обособленные элементы традиционной литературы: дневниковая запись, афоризм, частное письмо, литературоведческий разбор, теологический комментарий, полемическая реплика, мемуарный рассказ, лирический фрагмент, бытовой факт семейной жизни. Еще работая в глуши и на пару с коллегой П. Д Первовым над переводом Аристотеля, Розанов заинтересовался афоризмами Паскаля. Видимо, именно этот жанр в дальнейшем и повлиял на манеру изложения писателя. Книги «Уединенное. Почти на правах рукописи» (1912), «Опавшие листья. Короб 1–2» (1912–1913), «Смертное» (1913), «После Сахарны» (1913). По словам одного из критиков, «Розанов был переполнен самим собой» и потому в читателе как бы не нуждался. В «Уединенном» Розанов формулирует и свое отношение к религии. Оно напоминает отношение к христианству Леонтьева, а именно отношение ко Христу как к личному Богу. В данном случае Церковь как институт — отпадает и остается церковь как уютная часовенка, где хорошо, тепло, комфортно, где можно общаться с Богом как с добрым знакомым, то есть Церковь воспринималась писателем как своего рода родной дом, где ему приятно находиться. Естественно, официальные церковные власти приняли такую позицию резко отрицательно, Максим Горький писал В. Розанову в апреле 1912 года. «Только что приехал из Парижа — города, где все люди искусно притворяются весельчака ми, — нашел на столе «Уединенное», схватил, прочитал раз и два, насытила меня Ваша книга, Василий Васильевич, глубочайшей тоской и болью за русского человека, и расплакался я, — не стыжусь признаться, горчайше расплакался. Господи помилуй, как мучительно трудно быть русским». «Уединенное» было настолько наполнено «откровенными» и «свободными» выражениями, что поначалу было вообще арестовано «за порнографию». Критики усмотрели в книге «оплевание всего русского», а самого Розанова уподобили «цинически мудрому Карамазову», что в действительности, учитывая способ изложения мыслей писателя как «дневник человека из подполья», имело под собой достаточно твердое основание. Но ведь Розанов для того и оговаривался, что книга выходит «почти на правах рукописи». Позиция автора кажется парадоксальной с консерваторами он вольнодумец, радикальный реформатор основ религии, с либералами — консерватор, даже «ретроград». «Сам я постоянно ругаю русских. Даже почти только и делаю, что ругаю их. «Пренесносный Щедрин». Но почему я ненавижу всякого кто тоже их ругает? И даже почти только и ненавижу тех, кто русских ненавидит и особенно презирает» («Уединенное»). Подобное двоение не знает ограничений оно проходит через все мысли, пристрастия, фантазии и слезы Розанова. Всякое «нет» предполагает «да», ибо множество «я», живущих этими «нет» и «да», потому и возможны, что существует множество истин. Но было бы непростительной ошибкой отождествлять истину с идейностью, знанием или доктриной. Истина не есть то, что существует вне нас и помимо нас, она не может быть «объектом», отторгнутым от субъекта. «Лишь там, где субъект и объект — одно, исчезает неправда», — мудрствует Розанов. Революцию 1905 года он воспринял как что-то уравнительное. Выросший в нищете, он приветствовал ее книгой «Когда начальство ушло», вышедшей по следам событий. До 1911 года никто не решился бы назвать его писателем. В лучшем случае — очеркистом (в молодые годы он опубликовал серию очерков о своем путешествии по Волге — «Русский Нил»). Но вот выходит «Уединенное». Реакция Горького нам известна. Ведущий критик того времени М. Гершензон был в восхищении. Да и сам Розанов считал «Уединенное» лучшим и любимым своим произведением. Заговорили даже об открытии Розановым нового литературно-философского жанра. Однако назревали более грозные события — приближалась первая мировая война. Чаепития у Розанова, которые посещала духовная петербургская художественно-интеллектуальная элита столицы, устраивались все реже (исключение Розанова из Религиозно-философских собраний нисколько не повлияло на состав присутствующих). Розанов в это время активно сотрудничал с «Новым временем», где в период войны были напечатаны его антигерманские статьи. Розанов с присущей ему «наивностью» публикует статью суть которой «Бей немца!» Это окончательно порвало те некрепкие связи, которые все еще оставались между ним и «общественностью», которая ни по этому, ни по другим коренным вопросам своего четкого мнения не имела. Кроме того, Розанов активно сотрудничал в молодежном «беспартийном журнале» «Вешние воды», вел отдел писем. В. В. Розанов беззаветно любил молодежь. Он тщательно просматривал корреспонденцию, публиковал часто письма читателей без изъятий и отвечал почти каждому корреспонденту. Однако после Октябрьской революции журнал был закрыт как «белогвардейский», а главный редактор «Вешних вод» эмигрировал в Маньчжурию и затем стал одним из главных инициаторов и вдохновителей русской фашистской партии. Эта одна (хотя и не главная) из причин, почему Розанова не публиковали. Октябрь 1917 года выбил из под ног В. В. Розанова почву. «Апокалипсис нашего времени» — повествование о хозяйственном и моральном развале России. Розанов потрясен услышанным рассказом о том, что один «серьезный такой старик» выразил пожелание, чтобы с бывшего царя сорвали кожу «ленточка за ленточкой». Великий писатель и философ перебрался в Сергиев Посад, где, во-первых, якобы было легче жить, а во-вторых, там служил лучший друг писателя — отец Павел Флоренский. 1918–1919 годы — череда сплошных несчастий в жизни писателя. Трагически погибает его единственный сын Василий. Последние письма Розанова трагичны. Именно в это время его волнуют не только судьбы родного народа, но человечества в целом. «Явно мир распадается, разлагается, испепеляется. Это так страшно, так ново, особая космогония Христа или точнее полная космичность, что мы можем только припомнить, что в предчувствиях всех народов и р(елигий) действительно полагается, что «миру должен быть конец», что «мир несовершен». Христос уносит нас в какую-то Вечную ночь, где мы будем «с Ним наедине». Но я просто пугаюсь, в смертельном ужасе, и говорю я не хочу». Измученного, постоянно мечущегося в поисках работы и средства для про питания семьи, Розанова разбил инсульт. Деньги, отправленные А. М. Горьким из-за границы на поддержание угасающих сил писателя, пришли с опозданием. Розанов оставался писателем и на смертном одре — сам торопился сказать о том, как он умирал, старался опередить те слухи, которые поползут по Москве и Петербургу в первые же дни после похорон. Младшая дочь Розанова писала: «Перед смертью он причастился, но после сказал: «Дайте мне изображение Иеговы». Его не оказалось. «Тогда дайте мне статую Озириса». Ему подали, и он поклонился Озирису. Буквально всюду эта легенда. Из самых разнородных кружков. И так быстро все облетело. Испугались, что папа во Христе умер и перед смертью понял Его. И поклонился Ему. Последние дни я, 18-летняя, легко переносила его на руках, как малого ребенка Он был тих, кроток. Страшная перемена произошла в нем, великий перелом и возрождение. Смерть его была чудная, радостная. Вся смерть его и его предсмертные дни были одна Осанна Христу. Я была с ним все время и дни его болезни, и в его последние дни. Он говорил: «Как радостно, как хорошо. Отчего вокруг меня такая радость, скажите? Со мной про исходят действительно чудеса, а что за чудеса — расскажу потом, когда-нибудь». «Обнимитесь вы все. Поцелуемся во имя воскресшего Христа. Христос воскрес». Он 4 раза по собственному желанию причастился, 1 раз соборовался, три раза над ним читали отходную. Во время нее он скончался. Он умер 23 января старого стиля, в среду в 1 час дня Без всяких мучений «Соборовал его отец Павел Флоренский. Похоронили В. Розанова рядом с могилой К. Н. Леонтьева, в Черниговском скиту Троице-Сергиевой лавры. ... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1856— 1919) — российский философ и литератор. Окончил Нижегородскую классическую гимназию (1878) и историко-филологический фак-т Московского ун-та (1882). В 1882-1893 гг. работал учителем истории и географии в гимназиях Брянска, Ельца и Белого. В 1893-1899 гг. состоял чиновником седьмого класса в Государственном контроле (Петербург). В 1899 г. вышел в отставку. Стал постоянным сотрудником газеты А.С. Суворина Новое время (до 1917). В 1890-х гг. публиковал (в том числе под псевдонимами) различные статьи в газетах и журналах. Активно интересовался проблемой пола и с 1890-х гг. относился к ней как к главной проблеме своего творчества. Предложил понимание пола как космического и теистического жизнеполагающего начала и всеобщего принципа жизни. Автор книг: О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания (1886); Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М. Достоевского (1894); Статьи о браке (1898); Сумерки просвещения (1899); Религия и культура (1899); Природа и история (1899); В мире неясного и нерешенного (1902); Семейный вопрос в России (т.1-2, 1903); Люди лунного света: Метафизика христианства (1911) и ряда др. работ по проблемам пола, брака, семьи. В. И. Овчаренко ... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(род. 1856, Ветлуга Костромской губ. ум. 1919, Сергиев Посад) рус. религиозный философ и литератор. Развивал тему противопоставления Христа и мира, язычества и христианства, которое, по его мнению, выражает мироощущение безнадежности и смерти. Но он критикует христианство ради др. *живой* религии, ради иной церкви, поскольку *нет народа без храма и Бога*. Духовное возрождение должно совершиться на почве правильно понимаемого нового христианства, идеалы которого непременно восторжествуют не только в потустороннем мире, но и здесь, на земле. Культура, искусство, семья, личность могут быть поняты лишь в рамках нового религиозного мировоззрения как проявление *богочеловеческого процесса*, как воплощение, ускорение божественного в человеке и человеческой истории. Свою философию жизни Розанов пытался построить также на обожествлении рода, семьи (*Семья как религия*, 1903), пола. Осн. произв.: *О понимании*, 1886; *Семейный вопрос в России*, 1903; *В мире неясного и нерешенного*, 1904; *Около стен церковных*, 2 т., 1906; *Темный лик. Метафизика христианства*, 1911; *Люди лунного света. Метафизика христианства*, 1911; *Опавшие листья*, 1913-1915; *Религия и культура*, 1912; *Из восточных мотивов*, 1916.... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(20.04 (2.05).1856, г. Ветлуга Костромской губ. 5.02.1919, г. Сергиев Посад) философ, писатель, публицист. В 1878 г., окончив Нижегородскую классическую гимназию, поступил в Московский ун-т, где слушал лекции Ф. И. Буслаева, Н. С. Тихонравова, Ключевского, Троицкого, В. И. Герье и др. По окончании ун-та работал учителем истории и географии в провинциальных городах. В 1893 г. переехал в Петербург и поступил на службу в акцизное ведомство. В 1899 г. оставил службу, целиком посвятив свое время литературной деятельности. Был постоянным сотрудником газ. *Новое время*. Печатался также в журн. *Вопросы философии и психологии*, *Русский вестник*, *Русское обозрение*, *Русский труд*, *Новый путь*, *Мир искусства*, *Весы*, *Золотое руно*; в газ. *Биржевые ведомости*, *Гражданин*, *Русское слово* и др. Был одним из учредителей Религиозно-философских собраний (1901-1903), преобразованных в 1907 г. в Петербургское религиозно-философское об-во. В первом философском соч. *О понимании* (1886), направленном против позитивизма, попытался исследовать науку как цельное знание, установить ее границы, дать учение о ее строении, отношении к природе человека и его жизни. По мнению мн. современников, в этом труде Р. *переоткрыл* ряд идей Гегеля. Но по характеру изложения работа обнаруживает сходство со стилем философствования античных мыслителей. В творчестве Р. этот труд определил очень многое. Тема *понимания* уже в рамках той или иной проблематики (вопросы религии, пола, семьи, человеческой жизни) будет лежать в основании большинства его статей и книг. Установив, что наука хороша в своих пределах, что понимание, как таковое, лежит и глубже, и часто вне ее, Р. расчистил себе путь из узкофилософской сферы к работам художественно-философско-публицистического характера. Книга прошла почти незамеченной, и это определило переход Р. к публицистике. В дальнейшем Р. не стремился писать фундаментальные труды, а, как правило, составлял книги из отдельных статей или афоризмов, часто помещая в них и полемические материалы, наполняя свои произв. множеством чужих голосов (письма и статьи, написанные его противниками или его сторонниками), что придавало осн. *сюжету* драматический накал. *Истина трудна и добывается прилежанием, пояснял свой метод *добывания* истины Р. Посему я собираю здесь с величайшей любовью взгляды pro и contra* (В мире неясного и нерешенного. Спб., 1904. С. 193). Широко использовал Р. и жанр комментариев, когда приводимый им документ (чужую статью или письмо) окружал, по словам Г. В. Адамовича, *сетью тончайших догадок, пояснений, вскриков, намеков* (Звено. Париж, 1926. № 160. С. 1). Т. обр., касаясь сложных вопросов, Р. старался внести в свои книги диалогическое начало. Осн. проблемы, интересовавшие Р., достаточно полно выразились в названиях его кн.: *Сумерки просвещения* (1899), *Религия и культура* (1899), *Природа и история* (1900), *Семейный вопрос в России* (1903), *Около церковных стен* (1906), *В темных религиозных лучах. Метафизика христианства* (1911) (по цензурным условиям разделенная на две кн. *Люди лунного света* и *Темный лик*; в первозданном виде опубликована в 1994 г.). Центральный пункт его метафизики мистика пола, т. е. пол как некая космическая величина, в к-рой берут свое начало человеческая история, разные виды религий (особенно много внимания Р. уделял постижению *тайн* иудаизма и критике христианства как религии страдания, печали и смерти), состояние семьи и об-ва. *Его произведения не носили систематического или даже последовательного характера, писал Н. О. Лосский, но в них часто обнаруживались искры гения* (Лосский Н. О. История русской философии. М., 1993. С. 435). Р. действительно не стремился дать окончательного ответа на поставленные им вопросы (что точно выражено, напр., в названии кн. *В мире неясного и нерешенного*), скорее, он хотел привлечь внимание современников к насущным проблемам жизни России, к-рые еще больше обострились с общим кризисом европейской культуры в нач. XX в. При общей консервативной *тональности* его писаний это бьи мыслитель, не стремившийся связать себя с мнением к.-л. партий или направлений в философии и политике и позволявший себе не только писать статьи противоположного содержания, но и сотрудничать во враждебных друг другу органах печати, чем вызывал негодование публицистов из разных лагерей. Главные философские книги Р., предвосхищающие опыт экзистенциалистов, написаны в форме отрывков и афоризмов (*Уединенное*, 1912; *Опавшие листья*, 1913, 1915; *Сахарна*, *Мимолетное* изданы посмертно). Они стали одновременно открытием и нового литературного жанра, и нового метода философствования. Стремясь избежать искажения любой своей мысли (поскольку словесно сформулированная и тем более опубликованная мысль искажается, *обездушивается в печати*), Р. стремится запечатлеть ее во время рождения и даже во время зачатия как *полу-мысль* *получувство*, а всю книгу издать *почти на праве рукописи* (подзаголовок *Уединенного*). С т. зр. формы эти работы часто напоминают черновые наброски, написанные только для себя, что нашло свое выражение и в языке (постоянные сокращения, эллипсы, умолчания). Вместе с тем каждый отрывок уже запечатленный момент мысли, и, т. обр., вывод, результат мышления здесь совпадает с его процессом. При этом сам автор, приоткрывая *интимную* жизнь мысли, в нек-рой степени выступает и персонажем, героем своей книги, потому и философское произв. становится одновременно произв. художественным. Заставив свою мысль работать сразу и в плане философском, и в плане художественном, Р. часто пользуется не понятиями, а образами-понятиями, когда отдельный образ при повторении в разных контекстах приобретает значение нек-рого термина. Также и ремарки в скобках, часто заключающие отдельные фрагменты и обозначающие время, место или образ действия, при к-рых рождалась данная мысль и данная запись, в ряде случаев приобретают терминологический смысл. Так, в постскриптуме к *Уединенному*, комментируя самую частую ремарку *за нумизматикой*, Р. пишет: *...определение, классификация и описание античных монет требует чрезвычайного внимания глаза, рассматривания (в лупу) и работы памяти, припоминания (аналогичные монеты и изображение). Но оставляет свободным воображение, мысль, также гнев или нежность. Тогда, положив монету и лупу, *записывалось* то, что протекло в душе, *вот этот миг*, эти *двадцать минут*...* Т. обр., ремарка превращается в обозначение метода подхода к проблеме, метода *вхождения* в самую мыслительную деятельность. Вместе с тем отдельный афоризм в контексте всей книги утрачивает свою исключительность и непреложность. Любой ее кусочек это не *как я думаю*, но *как сейчас мне подумалось*: произв. нельзя читать как *трактат*, как *выводы*, это только *настроения мысли*. В целом через недомолвки, через умение максимально наполнять смыслом не только слова, но даже способ их записи (скобки, кавычки, курсив) Р, показывает невозможность систематического мышления, его ложность. Мысль рождается из бытовых мелочей в дрязгах и нелепостях обыденной жизни (что, напр., показывают и ремарки: *за набивкой табаку*, *в купальне*, *за истреблением комаров*, *перебрав в пепельнице окурки и вытряхнув из них табак в свежий табак* и др.). От этой ориентации на обыденность, где не требуется четкого *продумывания до конца*, его противоположные высказывания о самых разных вещах и проблемах (в один момент подумалось *так*, в другой *этак*). Это не непоследовательность, а, скорее, апелляция к Высшему Началу, к Богу, способному объединить любые разноречивые суждения, ощущения, поступки. Это особое *чувство Бога* подчеркнуто в конце *Опавших листьев*: *...и далеким знанием знает Главизна мира обо мне и бережет меня*. Следовательно, и сам жанр книги можно представить не как произв. для читателя (*я уже давно пишу *без читателя*, как *без читателя* и издаю*), а как опыт интимного общения с *Главизной мира*, к-рая и разрешает вечную самопротиворечивость, и понимает язык твоих мыслей (включая постоянные умолчания) быстрей тебя самого. Здесь, через саму форму своей книги, Р. как бы возвращается к осн. теме своего первого философского труда к проблеме понимания. В целом главная ценность философского наследия Р. не в решении отдельных задач, а в постановке огромного множества проблем и разработке новых подходов к этим проблемам, насущность решения к-рых остается острой и сегодня. Характеризуя свою мыслительную деятельность, Р. писал: *Да, мне пришло на ум, чего раньше никому не приходило, в том числе и Ницше, и Леонтьеву. По сложности и количеству мыслей (точек зрения, узора мыслительной ткани) я считаю себя первым*. Непреходящее значение у Р. имеют также литературно-критические исследования и статьи об искусстве, собранные в кн.: *Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского* (1894), *Литературные очерки* (1899), *Среди художников* (1914), а также рассыпанные по периодике. Летом 1917 г. Р., спасаясь от бед, к-рые принесла Февральская революция, переехал вместе с семьей в Сергиев Посад, где создал последнее значительное свое чроизв. *Апокалипсис нашего времени* (1917-1918) горькие размышления о гибели России и ее культуры, вместившие в себя все прежние темы Р.: христианство, иудаизм, язычество, семья, пол и др. Умер он от истощения, в нищете, незадолго до смерти составив план издания своих соч. в 50 т.... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1856-1919) рус. религ. философ и литератор. В нач. 20 в. — один из видных представителей богоискательства. Христианство, по его мнению, выражает мироощущение безнадежности и смерти. Однако он критикует христианство ради другой, «живой» религии, ради иной церкви, ибо «нет народа без храма и бога». Свою философию жизни он пытался построить на обожествлении эротического, пола, семьи, рода. Отсюда его интерес к фаллическим культам. По своим по-литич. убеждениям примыкал к крайне правым кругам общества, выступал против революции. Соч.: «Около стен церковных» (2 тт., 1906), «Темный лик. Метафизика христианства» (1911), «Опавшие листья» (1913-1915), «Из восточных мотивов» (1916).... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1856 —1919) — философ, писатель, педагог, литературный критик. Философско-пед. работы: «Сумерки просвещения», «Три главные принципа образования», «Педагогические трафаретки», «Семья как истинная школа», «Два типа образования», «Беспочвенность русской школы» и др., свыше 30 книг по философии, истории, религии, морали, литературе, культуре, педагогике. Разрабатывал вопросы философии образования, понимая под ней «обсуждение самого образования, самого воспитания в ряду остальных культурных факторов». Ввел три принципа образования и воспитания: принцип индивидуальности, принцип целостности, принцип единства типа. Воспитание и образование для Р. были слитны и неразделимы. Р. как философ, сообразуясь с общечеловеческими идеалами, искал пути нравственного и духовного оздоровления всего русского общества. Считал, что человек в процессе развития и воспитания пытается постичь три антагонистических культа: античной цивилизации, христианского спиритуализма и точных внешних познаний о себе и о природе. Одним из первых вскрыл причины застоя русской школы: несамостоятельность, подражательность Западу, непомерное давление на нее российских государственных указов. Раньше западных ученых попытался ввести в психологию термин понимание.... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

- современный философ, публицист и критик, родился в Ветлуге в 1856 году, окончил курс в Московском университете по филологическому факультету, был учителем истории и географии в брянской прогимназии, елецкой гимназии и бельской прогимназии; с 1893 года служит в центральном управлении государственного контроля. Неудовлетворенный схемой университетских дисциплин, лишенных цельности и последовательности, Р. в обширном труде *О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания* (Москва, 1886) дает план возможного понимания или познания мира, определенный изучением первоначального строения ума, которому соответствует строение мира. Все познаваемое распределено в понимании, содержится в его формах, но только еще закрытое, непознанное; понимание завершает деятельность разума и дает ему успокоение. Всестороннюю критику утилитаризма Р. дал в статье *Цель человеческой жизни* (*Вопросы философии*, 1892, кн. 14 и 15); эстетические воззрения Р. изложены в книге *Красота в природе и ее смысл* (Москва, 1894), написанной по поводу взглядов Вл. С. Соловьева . Гораздо больше внимания Р. посвятил философии истории, в связи с запросами и требованиями современности. (*Религия и культура*, сборник статей, Санкт-Петербург, 1899). Выступив на это поприще статьей *Место христианства в истории* (*Русский Вестник*, 1890, 1 и отд.), Р. обнаружил довольно определенную славянофильскую окраску в духе К.Н. Леонтьева и, наконец, выступил решительным противником некоторых основных идей догматики. Статьи Р. о браке (1898) были поворотным пунктом в этом отношении. Много было сказано здесь такого, что повергало в неподдельное изумление как единомышленников, так и противников Р. (по его мнению, например, день Ходынской катастрофы есть вместе с тем и счастливый день русской истории). Нельзя не признать, однако, что встречающееся у Розанова своеобразное освещение исторических событий будит мысль неожиданными параллелями и взглядами. То же самое следует сказать и о статьях его педагогического содержания, собранных в книге *Сумерки просвещения* (Санкт-Петербург, 1899). Критикуя современный строй школы и воспитания, Р. находит, что во всех борющихся системах воспитания нарушены три принципа образования: принцип индивидуальности, требующий, чтобы как в образуемом, так и в образующем была сохранена индивидуальность; принцип целости, требующий, чтобы всякое входящее в душу впечатление не прерывалось до тех пор другими впечатлениями, пока оно не окончило своего взаимодействия с ней; наконец, принцип единства, состоящий в требовании, чтобы образующие впечатления были все одного типа. В своих, порой блестящих и всегда крайне парадоксальных, критических статьях Р. занимался почти исключительно Достоевским и Гоголем : *Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского, с присоединением двух этюдов о Гоголе* (Санкт-Петербург, 1893) и *Литературные очерки*, сборник статей (Санкт-Петербург, 1899). О Р. существует много полемических отзывов, из которых наиболее известна статья Вл. С. Соловьева *Порфирий Головлев о свободе и вере* (*Вестник Европы*, 1894 год, 2). Его новейшие труды: *В мире неясного и нерешенного* (СПб., 1901), *Природа и история. Сборник статей* (ib., 1900), *Семейный вопрос в России* (ib., 1903). Я. К. См. также статьи: Бакст Лев Самуилович ; Гермоген (в миру Георгий Ефремович Долганев) ; Глинка Александр Сергеевич ; Говоруха-Отрок Юрий Николаевич ; Гоголь Николай Васильевич ; Достоевский Федор Михайлович ; Леонтьев Константин Николаевич ; Лермонтов Михаил Юрьевич ; Мережковский Дмитрий Сергеевич ; Минский (Николай Максимович Виленкин) ; Россия, разд. Русская литература (1880-е и 1890-е годы) ; Россия, разд. Философия ; Страхов Николай Николаевич (писатель I) ; Толстой Лев Николаевич ; Троицкий Матвей Михайлович ; Шперк Феодор Эдуардович (Фридрих) .... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Р́́ОЗАНОВ Василий Васильевич (1856—1919), рус. писатель, философ, публицист, критик, выражавший неославянофильские умонастроения нач. 20 в. Написал ряд... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

РОЗАНОВ Василий Васильевич (род. 1856, Ветлуга Костромской губ. – ум. 1919, Сергиев Посад)рус. религиозный философ и литератор. Развивал тему проти... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Розанов (Василий Васильевич) - современный философ, публицист и критик, родился в Ветлуге в 1856 году, окончил курс в Московском университете по филологическому факультету, был учителем истории и географии в брянской прогимназии, елецкой гимназии и бельской прогимназии; с 1893 года служит в центральном управлении государственного контроля. Неудовлетворенный схемой университетских дисциплин, лишенных цельности и последовательности, Р. в обширном труде "О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания" (Москва, 1886) дает план возможного понимания или познания мира, определенный изучением первоначального строения ума, которому соответствует строение мира. Все познаваемое распределено в понимании, содержится в его формах, но только еще закрытое, непознанное; понимание завершает деятельность разума и дает ему успокоение.Всестороннюю критику утилитаризма Р. дал в статье "Цель человеческой жизни" ("Вопросы философии", 1892, кн. 14 и 15); эстетические воззрения Р. изложены в книге "Красота в природе и ее смысл" (Москва, 1894), написанной по поводу взглядов Вл. С. Соловьева . Гораздо больше внимания Р. посвятил философии истории, в связи с запросами и требованиями современности. ("Религия и культура", сборник статей, Санкт-Петербург, 1899). Выступив на это поприще статьей "Место христианства в истории" ("Русский Вестник", 1890, 1 и отд.), Р. обнаружил довольно определенную славянофильскую окраску в духе К.Н. Леонтьева и, наконец, выступил решительным противником некоторых основных идей догматики. Статьи Р. о браке (1898) были поворотным пунктом в этом отношении. Много было сказано здесь такого, что повергало в неподдельное изумление как единомышленников, так и противников Р. (по его мнению, например, день Ходынской катастрофы есть вместе с тем и счастливый день русской истории). Нельзя не признать, однако, что встречающееся у Розанова своеобразное освещение исторических событий будит мысль неожиданными параллелями и взглядами. То же самое следует сказать и о статьях его педагогического содержания, собранных в книге "Сумерки просвещения" (Санкт-Петербург, 1899). Критикуя современный строй школы и воспитания, Р. находит, что во всех борющихся системах воспитания нарушены три принципа образования: принцип индивидуальности, требующий, чтобы как в образуемом, так и в образующем была сохранена индивидуальность; принцип целости, требующий, чтобы всякое входящее в душу впечатление не прерывалось до тех пор другими впечатлениями, пока оно не окончило своего взаимодействия с ней; наконец, принцип единства, состоящий в требовании, чтобы образующие впечатления были все одного типа. В своих, порой блестящих и всегда крайне парадоксальных, критических статьях Р. занимался почти исключительно Достоевским и Гоголем : "Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского, с присоединением двух этюдов о Гоголе" (Санкт-Петербург, 1893) и "Литературные очерки", сборник статей (Санкт-Петербург, 1899). О Р. существует много полемических отзывов, из которых наиболее известна статья Вл. С. Соловьева "Порфирий Головлев о свободе и вере" ("Вестник Европы", 1894 год, 2). Его новейшие труды: "В мире неясного и нерешенного" (СПб., 1901), "Природа и история. Сборник статей" (ib., 1900), "Семейный вопрос в России" (ib., 1903). Я. К.<br>... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919) - русский писатель, публицист и философ. Бессюжетная эссеистско-дневниковая проза представляет собой нерасчлененный сплав бытового и философского, политического и интимного, трагического и "пошлого" (книги "Уединенное", 1912, "Опавшие листья", т. 1-2, 1913-15, "Апокалипсис нашего времени", 1917-18). Религиозно-экзистенциональное умонастроение сочетается с критикой христианского аскетизма, апофеозом семьи и пола, в стихии которого Розанов видел первооснову жизни; культ национальных истоков. Литературно-критические работы о Н. В. Гоголе, Ф. М. Достоевском, М. Ю. Лермонтове. Эссеистика: сборники "Библейская поэзия" (1912), "Литературные изгнанники" (1913) и "Апокалипсис нашего времени" (1917-18; о трагическом завершении российской истории в октябре 1917).<br>... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

В. В. Розанов с семьёй.Ро́занов Василий Васильевич (1856, Ветлуга Костромской губернии, ныне Нижегородской области, — 1919, Сергиев Посад Московской об... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

Розанов Василий Васильевич [20.4(2.5).1856, Ветлуга ‒ 5.2.1919, Сергиев посад, ныне Загорск], русский религиозный философ, литературный критик и публиц... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

— современный философ, публицист и критик, род. в Ветлуге в 1856 г., окончил курс в московском университете по филологическому факультету, был учителем истории и географии в брянской прогимназии, елецкой гимназии и бельской прогимназии; с 1893 г. служит в центральном управлении государственного контроля. Неудовлетворенный схемой университетских дисциплин, лишенных цельности и последовательности, Р., в обширном труде: "О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки, как цельного знания" (М., 1886), дает план возможного понимания или познания мира, определенный изучением первоначального строения ума, которому соответствует строение мира. Все познаваемое распределено в понимании, содержится в его формах, но только еще закрытое, непознанное; понимание завершает деятельность разума и дает ему успокоение.Всестороннюю критику утилитаризма Р. дал в статье: "Цель человеческой жизни" ("Вопросы философии", 1892, кн. 14 и 15); эстетические воззрения Р. изложены в книге "Красота в природе и ее смысл" (М., 1894), написанной по поводу взглядов Вл. С. Соловьева. Гораздо больше внимания Р. посвятил философии истории, в связи с запросами и требованиями современности ("Религия и культура", сборник статей, СПб., 1899). Выступив на это поприще статьей: "Место христианства в истории" ("Русский Вестник", 1890, 1 и отд.), Р. примкнул сначала к "Московским Ведомостям", затем обнаружил довольно определенную славянофильскую окраску в духе К. Н. Леонтьева и, наконец, выступил решительным противником некоторых основных идей догматики. Статьи Р. о браке (1898) были поворотным пунктом в этом отношении. Много было сказано здесь такого, что повергало в неподдельное изумление как единомышленников, так и противников P. (по его мнению, например, день Ходынской катастрофы есть, вместе с тем, и счастливый день русской истории). Нельзя не признать, однако, что встречающееся у Розанова своеобразное освещение исторических событий будит мысль неожиданными параллелями и взглядами. То же самое следует сказать и о статьях его педагогического содержания, собранных в книге: "Сумерки просвещения" (СПб., 1899). Критикуя современный строй школы и воспитания, Р. находит, что во всех борющихся системах воспитания нарушены три принципа образования: принцип индивидуальности, требующий, чтобы как в образуемом, так и в образующем была сохранена индивидуальность; принцип целости, требующий, чтобы всякое входящее в душу впечатление не прерывалось до тех пор другими впечатлениями, пока оно не окончило своего взаимодействия с нею; наконец, принцип единства, состоящий в требовании, чтобы образующие впечатления были все одного типа. В своих порой блестящих и всегда крайне парадоксальных критических статьях Р. занимался почти исключительно Достоевским и Гоголем: "Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского, с присоединением двух этюдов о Гоголе" (СПб., 1893) и "Литературные очерки", сборник статей (СПб., 1899). О Р. существует много полемических отзывов, из которых наиболее известна статья Вл. С. Соловьева: "Порфирий Головлев о свободе и вере" ("Вестник Европы", 1894 г., № 2). <span class="italic"><br><p>Я. К. </p></span><br>... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (18561919)

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919), русский писатель, публицист и философ. Бессюжетная эссеистско-дневниковая проза представляет собой нерасчлененный сплав бытового и философского, политического и интимного, трагического и "пошлого" (книги "Уединенное", 1912, "Опавшие листья", т. 1-2, 1913-15, "Апокалипсис нашего времени", 1917-18). Религиозно-экзистенциональное умонастроение сочетается с критикой христианского аскетизма, апофеозом семьи и пола, в стихии которого Розанов видел первооснову жизни; культ национальных истоков. Литературно-критические работы о Н. В. Гоголе, Ф. М. Достоевском, М. Ю. Лермонтове. Эссеистика: сборники "Библейская поэзия" (1912), "Литературные изгнанники" (1913) и "Апокалипсис нашего времени" (1917-18; о трагическом завершении российской истории в октябре 1917).... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (18561919)

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919) , русский писатель, публицист и философ. Бессюжетная эссеистско-дневниковая проза представляет собой нерасчлененный сплав бытового и философского, политического и интимного, трагического и "пошлого" (книги "Уединенное", 1912, "Опавшие листья", т. 1-2, 1913-15, "Апокалипсис нашего времени", 1917-18). Религиозно-экзистенциональное умонастроение сочетается с критикой христианского аскетизма, апофеозом семьи и пола, в стихии которого Розанов видел первооснову жизни; культ национальных истоков. Литературно-критические работы о Н. В. Гоголе, Ф. М. Достоевском, М. Ю. Лермонтове. Эссеистика: сборники "Библейская поэзия" (1912), "Литературные изгнанники" (1913) и "Апокалипсис нашего времени" (1917-18; о трагическом завершении российской истории в октябре 1917).... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (ДОПОЛНЕНИЕ К СТАТЬЕ)

— писатель. Его новейшие труды: "В мире неясного и не решенного" (СПб., 1901); "Природа и история. Сборник статей" (ib., 1900); "Семейный вопрос в России" (ib., 1903).<br>... смотреть

РОЗАНОВ ВАСИЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Розанов, Василий Яковлевич — сотр. «Владим. Еп. Вед.» (1865)Псевдонимы: Р—в; Р—в, В.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, уч... смотреть

РОЗАНОВ В. В.

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856-1919) - писатель, публицист, критик. Окончил Московский университет. Был преподавателем гимназии. Известность Р. приоб... смотреть

РОЗАНОВ В. В.

(1856 1918) русский философ-идеалист. Автор большого количества статей и книг по вопросам церкви и религии, брака, литературы и т. д. В 1900 г. вместе с Мережковским, Гиппиус и Минским основал в Петербурге Религиозно-Философское общество. Политические взгляды Розанова насквозь консервативны. Его главные произведения "Религия и культура", "В мире неясного и нерешенного", "Семейный вопрос в России" и т. д. Постоянный сотрудник "Нового Времени". /Т. 4, 20/... смотреть

РОЗАНОВ В. В.

РОЗАНОВ Василий Васильевич (1856—1919) — писатель, публицист, критик. Окончил Московский университет. Был преподавателем гимназии. Известность Р... смотреть

РОЗАНОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ

Розанов, Владимир Николаевич (1876 — ?) — журналист, участник рев. движенияПсевдонимы: Попов, В.; Р—в. В.; Р—в, Вл.; Роз—ов, Владимир; ЭнзисИсточники:... смотреть

РОЗАНОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ

Ро́занов Владимир Николаевич (1872—1934), хирург, профессор (1931), Герой Труда (1923). Работал в московской Больнице имени С. П. Боткина. Труды по воп... смотреть

РОЗАНОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ

(1872, Москва — 1934, там же), хирург, Герой Труда (1923). Окончил Московский университет (1896). Работал в Староекатерининской больнице, с 1910 заведу... смотреть

РОЗАНОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ

Розанов Владимир Николаевич [3(15).12.1872, Москва, ‒ 16.10.1934, там же], советский хирург, Герой Труда (1923). Окончил медицинский факультет Московск... смотреть

РОЗАНОВ В. П.

        Виктор Петрович (р. 17 IX 1926, Дебальцево Донецкой обл.) - сов. артист оперы и оперетты (лирич. тенор). Нар. арт. РСФСР (1979). В 1958 окончил... смотреть

РОЗАНОВ ЕВГЕНИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

Розанов Евгений Григорьевич        (р. 1925), советский архитектор. Народный архитектор СССР (1983), действительный член АХ СССР (1983), заместитель пр... смотреть

РОЗАНОВ ЕВГЕНИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

РОЗАНОВ Евгений Григорьевич (р. 1925) - российский архитектор, народный архитектор СССР (1983), действительный член АХ СССР (1983). Застройка центральных площадей в Ташкенте (1975), Туле и Владивостоке (обе 1983-84), театры в Курске (1983) и др., санаторные комплексы в Крыму (1979) и др. Дом Советов в Туле (1984) - все с коллективом авторов. Государственная премия СССР (1975, 1980).<br>... смотреть

РОЗАНОВ ЕВГЕНИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ (Р . 1925)

РОЗАНОВ Евгений Григорьевич (р . 1925), российский архитектор, народный архитектор СССР (1983), действительный член АХ СССР (1983). Застройка центральных площадей в Ташкенте (1975), Туле и Владивостоке (обе 1983-84), театры в Курске (1983) и др., санаторные комплексы в Крыму (1979) и др. Дом Советов в Туле (1984) - все с коллективом авторов. Государственная премия СССР (1975, 1980).... смотреть

РОЗАНОВ ЕВГЕНИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ (Р. 1925)

РОЗАНОВ Евгений Григорьевич (р. 1925), российский архитектор, народный архитектор СССР (1983), действительный член АХ СССР (1983). Застройка центральных площадей в Ташкенте (1975), Туле и Владивостоке (обе 1983-84), театры в Курске (1983) и др., санаторные комплексы в Крыму (1979) и др. Дом Советов в Туле (1984) - все с коллективом авторов. Государственная премия СССР (1975, 1980).... смотреть

РОЗАНОВ ИВАН НИКАНОРОВИЧ

Розанов, Иван Никанорович (8 (22) авг. 1874 в Моршанске — 22 нояб. 1959 в М.) — критик и литературоведПсевдонимы: Зуев, Онуфрий — колл.; И. Р.; Ив. Р.... смотреть

РОЗАНОВ ИВАН НИКАНОРОВИЧ

РОЗАНОВ Иван Никанорович (1874-1959) - российский литературовед. Брат М. Н. Розанова. Работы по истории русской поэзии, вопросам стихосложения.

T: 250